В сельской администрации Джазатора среди жителей, чья судьба или профессия вызывают интерес у односельчан, мне назвали имя Владимира Леонидовича Иванкова – мастера по изготовлению столярных изделий. Не убитая цивилизацией привычка здороваться со всеми, кто встречается на пути, свела меня с мастером сразу же за калиткой администрации. И мы отправились на окраину Джазатора по длинному деревянному тротуару, проложенному через согру.
Горы затягивало тёмными свинцовыми тучами, и мы торопились быстрее уйти с улицы. Сначала отправились в мастерскую, построенную в ограде рядом с домом. Владимир показал свои основные орудия производства — циркулярку, строгальный и два токарных станка. Он с удовольствием, как бы поглаживая своих механических помощников, стряхивал с них опилки: «Станки я сам делал, какие-то переделывал. И резцы сам ковал, меня ещё в юности отчим этому научил. Отчим у меня литовец, мастер кузнечного дела, металл ковать у него научился. Теперь и я немного кузнец».
Тут же мой новый знакомый со смехом рассказал, что односельчане иногда смотрят на него, как на чудака, когда он вместе с женой Зинагуль ходит по свалкам в поисках нужных деталей. Есть у него станки, восстановленные с помощью выброшенных железяк.
Откуда это влечение к работе с деревом? Владимир затрудняется ответить, потому что никогда такой цели для себя не ставил. Обычный деревенский парень из степного Алтая, когда окончил школу, не сразу определился с выбором. Поехал в Бийск и там сначала окончил курсы резьбы по дереву, а потом поступил в пединститут, с тем чтобы стать учителем трудового воспитания.
— Я не могу сказать точно, почему заинтересовался деревом. Просто однажды попробовал, и мне это стало интересно. Сначала выжиганием по дереву занимался, потом начал и вырезать. Первое изделие – выструганный трафарет оленя. Со временем это дело всё больше затягивало, цветы любил вырезать. А потом, уже в институте, рамы на зеркала начал делать. Вот так у меня всё и началось. Институт окончить не удалось, но в Бийске прожил почти 20 лет. Там познакомился с настоящими мастерами, они меня многому научили. Практически всё могу сделать из дерева, от дома до мебели в нём. Наличники? Нет, это мелочь… Есть у меня незаконченная ваза, я с ней уже скоро год как вожусь. Что-то не так сразу пошло, чувствую это, а решения найти не могу. Под что она? Да так, для красоты. Делают же статуи. Ну для меня это примерно то же самое. Люблю работать с деревом, вдыхать его запах — оно за свою жизнь столько солнечного света впитывает! Особенно нравится кедр.
В горах без чая гостю уйти – значит, обидеть хозяев. Так что после мастерской идём пить чай. Зинагуль хлопочет у обеденного стола, кстати, сделанного Владимиром. Рядом со столом — уютные деревянные лавки со спинками, на стенах кухни — деревянные резные панно. Вся мебель в доме сразу выдаёт информацию о том, что его хозяин – краснодеревщик. Большое зеркало закреплено на тумбочке с резными дверцами и оправлено рамой с деревянными цветами. Кровать, комод, шифоньер – всё дело рук мастера.
Однако мебель особого спроса не имеет, признаётся Владимир, только иногда бывают заказы на столы. В основном односельчанам требуется столярка – двери, оконные рамы. Денег у людей мало, и они стараются обходиться простой домашней утварью, а покупать — только самое необходимое. Раньше Владимиру заказывали свадебные сундуки, но себестоимость у них высокая, до четырёх тысяч вырастает, в основном за счёт пиломатериала. Цена одного кубометра дошла до 6,5 тыс. рублей, поэтому неходовой товар получается.
В семье Иванковых нет особого разделения труда на мужской и женский. Зинагуль иногда помогает мужу шлифовать заготовки, а он доверяет ей покупку саморезов, лака, клея, когда та отправляется в райцентр. Всё бы ничего, но за каждой мелочью приходится ехать в Кош-Агач или в Горно-Алтайск. В Джазаторе не так много людей, кому это всё нужно, сетует Владимир.
Погода в горах меняется быстро. Тучи куда-то «съехали», и выглянуло солнце. Владимир уже на улице с удовольствием показывает заготовки для будущей деревянной посуды. Вытащил на солнце и незаконченную вазу. Пока расставлял пиалы и тарелки, рассказал про своих домашних животных – кота и двух собак, которые очень дружны между собой. Часто сопровождают хозяев, когда те идут в пригон доить корову или на родник за водой. Объектом особой хозяйской гордости является большой толстый персикового цвета кот, который ест виноград, помидоры, капусту, а от хурмы «просто тащится».
Как у всех жителей села, в семье Иванковых на личном подворье содержится скот. С приходом морозов забот домашних прибавляется. Владимир говорит:
— В четыре-пять утра встаёшь, печку топить надо, корову Зорьку посмотреть, чтобы новорожденный телёнок не замёрз. Минус 50 здесь — обычная зимняя температура. Сена задать скотине, напоить… Вот так неспешно и живём. Хлеб у нас свой, сами квашню заводим на молочных дрожжах. Зинагуль его сразу на всю неделю печёт, и он не черствеет. Я вот у дедов своих вырос, далеко отсюда, и моя бабушка такой же вкусный хлеб пекла — большие круглые булки и тоже на неделю. Раньше удивлялся: как чай с солью пить? А теперь пью, вкусно. Моя родина — деревня Линьки Благовещенского района. Когда-то я мечтал увидеть Горный Алтай. Увидел, нашёл свою судьбу и живу здесь вот уже шесть лет.
Народ у нас неиспорченный, простой. Тут как в сказке, люди все друг с другом здороваются, со знакомыми и незнакомыми, просто так мимо не пройдут. Как-то по-доброму друг к другу относятся, уважают человека за его труд. Природа сказочно красивая, этот лес и горы… Не привык ещё, может?
Я уходила от гостеприимных хозяев, а в памяти всплывали слова Владимира Иванкова о том, что когда он был пацаном, мечтал быть мастером в каком-то деле. Прошло много лет, теперь он мастер, чей труд по достоинству оценили односельчане. Его так и называют: мастер по изготовлению столярных изделий, или «наш краснодеревщик», хотя сам он об этом вряд ли думает. Просто делает хорошо то, что умеет, и это нужно людям.
Любовь ИВАШКИНА.
Фото автора.
