«Судьба играет человеком, а человек играет на трубе», — как-то грустно заметили советские классики. Возможно, они и правы, но есть совершенно противоположные случаи — когда человек сам управляет своей судьбой. Наша героиня именно из таких людей, про которых американцы говорят: self-made man (человек сделал себя сам).
Валентина Андреевна Соболева родилась в Кемеровской области, в 1949 году окончила юридический факультет Томского государственного университета им. В.В. Куйбышева. Была направлена на работу следователем Томского УВД. Через три года перешла в Томскую, а позже в Алтайскую коллегию адвокатов. В 1976-м Валентина Андреевна избирается народным судьей Горно-Алтайского городского суда, а в январе 1980-го становится членом суда Горно-Алтайской автономной области. С 1992 по 2002 год занимала должность заместителя председателя Верховного суда РА. Указом Президента РФ от 10 июня 2003 года назначена судьей Верховного суда республики без ограничения срока полномочий. 22 марта 2005 года решением Высшей квалификационной коллегии судей РФ ей присвоен высший квалификационный класс (единственной в республике). 13 июля 2004 года В.А. Соболевой присвоено почетное звание «Заслуженный юрист Российской Федерации».
На дальней окраине…
Однажды в школе, где училась Валя, произошло знаменательное событие. К ним на урок пришел судья и рассказал о своей работе. Видимо, тот человек обладал даром убеждения, так как после этой встречи она твердо решила идти учиться на юриста. Окончив без троек среднюю школу, полная уверенности в своих силах, Валя поехала в Томск. В приемной комиссии ее сразу огорошили: без необходимого стажа работы по специальности к экзаменам не допустят. Таковы были правила приема на юридический факультет в 60-е годы.
Конечно, молоденькая девчонка, впервые оказавшаяся наедине с проблемами, расплакалась. Большой чужой город, мама с папой далеко, посоветоваться не с кем.
— У нас семья была хорошая, — вспоминает Валентина Андреевна. – Папа на различных должностях работал в шахте, а мама — в ателье закройщицей. По советским меркам мы были вполне обеспеченной семьей, и поэтому каких-то трудностей я до окончания школы не испытывала. Жила с родителями как за каменной стеной.
Сижу возле приемной комиссии, плачу, а женщина, преподаватель криминалистики, остановилась, спросила: что случилось? Я ей все рассказала. Она говорит: «Ну и чего плачешь тогда? Иди ищи работу и поступай к нам на вечернее отделение». В общем, устроилась секретарем в один из районных судов города, что позволило мне поступить на вечернее отделение. А после первого курса я перевелась на дневное. Это было очень сложно, но мне, как хорошей студентке, спортсменке (я играла в баскетбол в первой команде университета), позволили. Сдав два экзамена, стала учиться на дневном отделении.
После окончания университета Валентина Соболева, она к тому времени уже вышла замуж за своего одноклассника, была направлена на работу следователем в УВД Томской области.
— Распределили меня в РОВД Александровского района, — рассказывает Валентина Андреевна. – Это далекая северная окраина Томской области на границе с Ханты-Мансийским национальным округом, как у нас Кош-Агачский район.
Прилетели мы с мужем в Александровку. Дорог тогда не было, только воздушное сообщение. Я думала: сейчас придет машина из милиции, встретят как положено. Вышли из самолета, холод страшный. Какой-то мужичок в тулупе окликает: «Вы наш новый следователь?» И приглашает в простые деревенские сани, набитые сеном. Так на лошади и поехали к новому месту работы.
Первое время жили в гостинице: обыкновенный старый дом, где полы были под таким наклоном, что приходилось под ножки кровати подкладывать кирпичи, чтобы она не уезжала в другой угол. Чего сейчас скрывать, я всплакнула от увиденного, но делать нечего, на второй день приступила к работе. Потом нам дали жилье, тоже частный дом, на берегу реки, с печным отоплением. Воду приходилось носить из реки, дрова заготавливать. В общем такие условия для меня, городской девчонки, были, мягко говоря, непривычны. Но освоилась, отработала три с половиной года. Было трудно, но интересно. Зимой передвигались по району на вертолете, летом – на катере по реке. Ездить на происшествия приходилось постоянно. Там же у меня родился сын.
Видимо, именно тогда начал закаляться характер Валентины Соболевой. Тяжелая работа, сложнейшие условия не сломили ее. О тех временах она рассказывает с улыбкой, тонкой самоиронией и юмором.
С маленьким ребенком на руках, еще при такой беспокойной должности работать было тяжело. В то время из милиции просто так не отпускали. Но Валентина Андреевна — женщина отчаянная — решилась на неординарный поступок. Она написала рапорт на имя начальника УВД Томской области, где были такие строки: «Я женщина, а не лошадь, в таких условиях работать просто не могу». Как потом ей рассказывали в управлении внутренних дел области, там еще долго с улыбкой вспоминали этот рапорт. Тем не менее Соболеву отпустили, она добилась своего.
Особенности профессии
В одном из отдаленных сел республики произошло зверское изнасилование и убийство женщины. Все подозрения падали на мужчину, который в тот день с ней встречался последним. Но этот человек имел уважаемую профессию, был образованным, на суде вел себя спокойно, свою вину полностью отрицал.
— Я же, опираясь на свой многолетний опыт, внутренне чувствовала, что это он, — рассказывает Валентина Андреевна. – Следствие представило только косвенные доказательства, прямых улик не было. А обвиняемый держался уверенно, знал, что против него практически ничего нет. Судебное заседание было выездным, в дальнем горном районе, связь с городом — только по телефону, установленному в комнате совещания.
И все-таки я сумела найти доказательства его вины. Практически в последний момент, перед вынесением приговора, успела отправить на экспертизу одну личную вещь обвиняемого, где были обнаружены все следы. Я опущу физиологические подробности результатов экспертизы. Найденного было достаточно для вынесения обвинительного приговора.
Спустя довольно значительное время, я уже работала заместителем председателя Верховного суда, ко мне в кабинет зашел солидный мужчина в дорогом кожаном пальто. Это был тот самый насильник и убийца, отсидевший и досрочно выпущенный за хорошее поведение. В 90-е годы никакой охраны не было, и мне стало немножко не по себе.
— Вы мне жизнь сломали, — сказал он.
— Я вершила правосудие, — ответила ему.
Человек посмотрел на меня и вышел. Этот взгляд забыть трудно.
Я рассказала об этом случае, чтобы вы понимали: в нашей работе может произойти все что угодно. Само собой, существует опасность физического нападения, но чаще всего судьи подвергаются психологическому давлению со стороны бывших осужденных, их родственников и так далее.
Вообще наша профессия накладывает многие ограничения. Есть такие, что прописаны в Федеральном законе «О статусе судей», а большинство все-таки являются самоограничениями. У нас складывается определенный и довольно узкий круг общения, и это не оттого, что судьи малообщительные люди, а просто профессия накладывает свой отпечаток. Мы не можем позволить себе многие вещи. Например, вести себя неподобающим образом в общественном месте, высказывать публично личное мнение по какому-нибудь вопросу. Мы обязаны всегда и везде быть корректными и вежливыми. Если, например, водитель или человек какой-нибудь другой специальности пришел домой, переоделся, он становится просто гражданином, то мы везде — на работе и дома, на отдыхе — остаемся судьями. Соответственно, на нас люди смотрят иначе, строже, что ли, ведь мы вершим правосудие. Я сейчас нахожусь на заслуженном отдыхе, но меня не называют пенсионеркой, я являюсь судьей, пребывающей в отставке. Видите, в первую очередь судьей!
Всю жизнь у меня была крепкая внутренняя дисциплина. Конечно, с этим непросто жить. Взять, например, советские времена. Тогда же был страшный дефицит всего и вся. Прилично одеться негде. Можно было обратиться к какому-нибудь завскладом или товароведу, они бы с большим удовольствием помогли, но — нельзя. Хорошо, у меня мама работала в ателье, и я ездила одеваться к ней в Анжеро-Судженск.
Трудно забыть уголовное дело о банде предпринимателя Ефимова. Рассматривала его я, и сложным оно было по многим причинам. Большой общественный резонанс, многочисленные эпизоды жестоких убийств, часть обвиняемых упорно ни в чем не сознавались. И психологически было тяжело, я же живой человек, а здесь родственники жертв, различные подробности убийств, без которых никак не обойтись, в зале была тяжелая атмосфера горя и страданий людей.
Все-таки, несмотря ни на что, я люблю свою профессию. Первое время после выхода в отставку сильно переживала. Просто не могла найти себе места, очень хотела вернуться на работу. А потом ничего, привыкла, огляделась, «вернулась» в нормальную жизнь и нашла здесь свои радости.
Избрана народной судьей
После переезда в 1973 году в Горно-Алтайск Валентина Андреевна устроилась в коллегию адвокатов Алтайского края. Через три года председатель областного суда Юрий Кувалдин предложил ей перейти в народные судьи. Соболева согласилась и 11 апреля 1976 года в результате выборов стала городским судьей. Тогда судей выбирали, правда, в бюллетень вносилась лишь одна фамилия, выборы были безальтернативные.
Так она стала судьей народного суда Горно-Алтайска, и было их всего три человека. При этом они рассматривали как уголовные, так и гражданские и административные дела.
Первое дело, как и первую любовь, забыть невозможно. Это было уголовное дело о халатности врача, когда вместо обезболивающего человеку ввели нашатырный спирт. Пострадавшая девушка перенесла десятки сложных операций, в результате стала инвалидом, потеряла способность рожать, ее оставил муж. В общем, из-за врачебной ошибки жизнь молодой женщины была разрушена. Обвиняемый врач, замечательный специалист, хороший человек, вину свою признал полностью — он не проследил за медсестрой. На суде было видно, как сильно он переживал из-за случившегося.
— Мне было жалко их обоих, — говорит Валентина Андреевна. – С одной стороны девушка с искалеченной судьбой, с другой — врач, которому приговор тоже значительно осложнит жизнь, сломает карьеру. Приговорили его к условному сроку лишения свободы с запретом заниматься врачебной деятельностью.
В январе 1980-го по предложению Ю.Н. Кувалдина В.А. Соболева перешла на работу в областной суд. В 1986 году она становится председателем судейской коллегии по уголовным делам. С 1992 по 2002 год Валентина Андреевна была заместителем председателя Верховного суда республики.
— Со мной произошла довольно интересная история, — улыбается Валентина Андреевна. – В 2002-м я ушла в отставку. Тогда мне это очень не понравилось, и я вернулась обратно, только уже просто судьей. 10 июня 2003 года Президент РФ подписал Указ о назначении меня судьей Верховного суда РА без ограничения срока полномочий. И я еще семь лет работала. В 2005-м решением Высшей квалификационной коллегии судей РФ мне был присвоен высший квалификационный класс. А годом ранее я стала заслуженным юристом РФ.
По большому счету мой труд был оценен в полной мере. И в карьере я добилась немалого, грех жаловаться. 4 июня 2010 года вышла в отставку. Коллеги тепло и душевно проводили меня на отдых.
Пребывающая в отставке
— Как я уже говорила, поначалу очень переживала, что не надо идти на любимую работу. К тому времени муж находился на пенсии, до этого он был начальником аэропорта. Мы построили в живописной березовой роще дом, обустроили его. Я не любительница разведения грядок и прочей огородной деятельности. Есть у нас участок, где стоит теплица, но все остальное пространство занимают газон и фруктовые деревья. Осенью с удовольствием ездим по грибы, на отдыхе стала яростной болельщицей, зимой с удовольствием смотрю биатлон. Есть у нас с мужем наш общий друг и любимец Дик, немецкая овчарка, умница и полноправный член семьи, ему 13 лет. Вечером люблю с ним пройтись, погулять. Дети наши выросли и разъехались, старший сын Костя в Томске, он творческая натура и, хотя получил юридическое образование, работает не по специальности. Вот младшая дочь Светлана пошла по моим стопам. Сейчас она городской судья Октябрьского района Барнаула.
Сохранились замечательные отношения с коллегами, часто с удовольствием хожу на различные мероприятия.
Трудно сказать, когда было легче работать. Действительно, раньше нас было всего трое судей на весь город. Но и работы все-таки было меньше. Сейчас люди часто обращаются в суд. А раньше для простого гражданина это было целое событие. Само собой, современное техническое оснащение судов не идет ни в какое сравнение с тем, что было в советское время. Теперь у каждого судьи есть свой помощник, а это очень облегчает работу.
Никогда не жалела, что выбрала эту профессию. Это значит, я была на своем месте, а следовательно, жизнь свою прожила не зря.
Материалы о таких людях всегда надо заканчивать какой-нибудь сентенцией. Пусть скажет философ Цицерон: «Судья — это говорящий закон, а закон — это немой судья».
Сергей АДЛЫКОВ.
