Чем старше я становлюсь, тем чаще вспоминаю школьное детство. Там так много света, желаний, надежд, и до всех проблем, которые возникнут потом в жизни, мне еще нет никакого дела… У меня нет какого-то последовательно разворачивающегося свитка воспоминаний, просто возникают в памяти отдельные люди, события, факты, чувства – и из всего этого складывается разноцветная мозаика моей жизни в интернате.
Первые воспоминания – теплый осенний день, линейка, Валентина Гавриловна Лепихина, уроки музыки… Владимир Ильич Симонов, высокий, красивый, встряхивающий гривой русых волос, с аккордеоном в руках, который, казалось, заменял целый оркестр. Помню, мы, сидя на крыльце единственного тогда корпуса, пели песни, и я чувствовала себя такой счастливой.
Лагерь в Аскате – чудесная природа, Катунь, бассейн, аллея, «гигантские шаги», сельский клуб, корпус, похожий на терем, лес, земляника. Помню, я, как завороженная, смотрела на шеф-повара Федора Ильича. Он казался сошедшим с картинки в своем белом колпаке, с подносом стаканов, который держал на одних пальцах. А в старших классах удивительные впечатления оставил лагерь: барак с дырками вместо окон и дверей, дежурные с тазиками, в которых дымилась сырая трава, чтобы отпугивать комаров, вечерние посиделки со страшными историями. Это было здорово!
Первый директор Павел Лукич Казанцев — высокий, строгий, с негромким голосом. Внутри было какое-то чувство легкого холодка не то страха, не то благоговения. Хорошо помню Зинаиду Трофимовну Бедареву, вездесущую, все и всех знающую.
«Котовский», «Марья-искусни-ца», «Петр Первый» — эти фильмы однажды крутили все каникулы по нескольку раз в день, и мы наизусть знали все роли, приобщаясь таким образом к истории и искусству.
Поездка в Краснодон. Было столько ожиданий! Я тогда перешла в седьмой класс. Дружина носила имя Олега Кошевого. Кстати, «Повесть о сыне» Елены Кошевой я читала несколько раз. Вместе с руководителями Евдокией Ивановной Самойловой и Юрием Петровичем Фамильцевым мы отправились в поездку! Я вела путевой дневник для школьного музея. Интересно, сохранился ли он? Именно в то время ощутила охоту к перемене мест. Стук колес, общий вагон, интересные попутчики, бесконечные разговоры, встречи, замирание сердца только от того, что ты ходишь по улицам, живешь в школе, где учились краснодонцы… Именно отсюда берет начало мое чувство Родины, огромной, красивой и сильной страны. У нас как-то ненавязчиво, но прочно формировали то, что называют патриотизмом.
Я очень любила часы самоподготовки. Сделав письменные задания, брала в руки книжку. Хорошо, что тогда не было компьютеров, отсутствовало влияние Интернета! А как мы любили читать вслух, всем классом по вечерам погружаясь в интересные истории!
Мы дежурили по неделе в учебном корпусе и интернате, чистили картошку по пять бачков на пюре, мыли посуду в огромной ванне… Чудо! Может, это мои наивные детские ностальгические чувства? Может, это просто по-пушкински, «что пройдет, то будет мило»? Да, было всякое — и слезы, и непонимание, и страхи, и предательство, но, возможно, это только ярче оттеняет общее ощущение моего школьного детства. Я могу с уверенностью сказать: оно было счастливым! Оно свело меня с прекрасными людьми, которые во многом определили мое мировоззрение и характер. Это вожатая Валентина Николаевна Смирнова, ворвавшаяся в нашу жизнь лихим гопаком и зажёгшая нас своей энергией, Валентина Харитоновна Вельмина, бесконечно преданная математике и неистовая в своем желании научить нас решать задачи, Константин Александрович Фефелов, студент-физик, нравившийся чуть ли не всем девчонкам, Евгений Степанович Чусов, который какое-то время был директором и вел у нас историю, Валентина Акимовна Минакова, маленькая, строгая, с низким голосом, она вела географию. Я не любила физкультуру, но с восторгом вспоминаю лыжные походы в 10 классе с Борисом Алексеевичем и Юрием Петровичем! Они длились по неделе, и столько всего было интересного! Концерты в сельском клубе, переходы от села к селу, ночевки в школах, расклеившиеся лыжные ботинки, каша, какао, приготовленные на костре, особенно не забуду гороховый супчик, который я, будучи поваром, не довела до кондиции — вот было смеху! Прошу прощения, что не могу назвать всех педагогов моего детства, я благодарна за их труд, сложность которого осознаю вот уже 37 лет. Мой главный человек в школе – классный руководитель, учитель русского языка и литературы Надежда Георгиевна Черкаева. Совсем молодая, светловолосая, голубоглазая (мы ее звали Мальвиной, Надеждой), эмоциональная, со звонким голосом, активная, она переживала за наши двойки, хотела вытащить нас из болота лени и благодушия, в котором мы частенько застревали, учила всему, что умела сама. Тогда появился знаменитый красный альбом, в котором хранились наши стихи… Надежда Георгиевна просто говорила: «Сочиняйте, вы сумеете!» При ней всегда была огромная сумка, набитая всевозможными вырезками, образцами статей, заметками, очерками, которые она предлагала почитать, чтобы воспользоваться какими-то оборотами, словами, идеями. В детстве я не мечтала быть учителем литературы, но спустя годы это случилось. Надежда Георгиевна навсегда осталась для меня способным вселять в других уверенность и оптимизм, несмотря на все трудности жизни, по-настоящему увлеченным своим делом человеком. Мы были первым ее выпуском (1971 год), и так получилось, что даже не сфотографировались все вместе. Судьба разбросала нас по разным местам, многих я больше ни разу не видела, а с кем-то изредка встречаемся. Елена Танаева, Анна Олчонова, Галина и Михаил Дорофеевы, они оттуда, из интернатского детства…
Я и моя близкая подруга Галочка Курусканова, с которой мы чем старше, тем чаще встречаемся, понимаем друг друга с полуслова, вспоминаем наше детство с неизменной теплотой и признательностью ко всем, кто был тогда рядом с нами.
Наталья Владимировна Апина (Тозыякова), выпускница 1971 года, учитель русского языка и литературы Республиканской гимназии им В.К. Плакаса.
