Звезда Алтая.Теленгиты Горного Алтая: страницы этнополитической истории

К 150-летию вхождения Чуйских волостей Алтая в состав Российского государства

Продолжение. Начало в №№160 — 164.

Русские же власти заняли другую позицию – они объявили о том, что Джунгарское ханство было независимым государством и после его гибели бывшие подданные имеют право выбрать новое подданство, тем более что большая их часть уже были русско-джунгарскими двоеданцами и, соответственно, Россия имела на них больше прав. В 1757 году посланные из Кузнецка в Телесскую волость служилые узнали, что туда уже приходили за ясаком китайцы и собирали по соболю с человека. Сенат потребовал от Лифаньюаня прекратить набеги на население Горного Алтая с целью грабежей и увода в плен, ссылаясь на то, что оно уже является подданным России. Цинское правительство оставляло без ответа подобные обращения и продолжало военные нападения и грабежи. В 1758 году отдельные цинские отряды дошли до улусов Нижней Катуни и Бии, поднялись вверх по Бии, разоряя местное население – Кумандинские, Кузенскую, Комляжскую волости. Русское правительство расценило новые вторжения как отказ Цинского двора признать власть России над народами Горного Алтая. Было принято решение о разработке мер по защите местного населения от цинских нападений на тех землях, на которых оно проживало.
Вплоть до конца XVIII века политическая ситуация в Горном Алтае была сложная. Следствием этого стало утверждение статуса двоеданцев за населением бассейнов Чуи, Аргута, Башкауса и Челышмана. Только теперь это означало их зависимость как от Петербурга, так и от Пекина. В 1763 году русские власти вынуждены были констатировать, что «тамошние татары (жители бассейна Челушмана. — Л.Ш.) принуждены были (ранее) калмыкам платить ясак — алман, а ныне платят китайцам».
Так уже во второй раз именно внешнеполитический фактор повлиял на относительное обособление населения правобережья Катуни. Если жители Центрального и Западного Алтая, перестав быть подданными Джунгарии, с 1756 года вошли в состав Российской империи, то Восточного и Южного Алтая — вновь оказались двоеданцами, но теперь уже России и Китая. Как ни странно, этот статус устраивал все три стороны. Россию — потому, что ее внешняя политика во второй половине XVIII — первой половине XIX веков по-прежнему была ориентирована на решение спорных вопросов, прежде всего с Турцией, и основные военные силы сосредоточивались в Причерноморье и Крыму, что приводило к их недостатку в азиатской части. На этом же направлении была сосредоточена российская дипломатия, имевшая непростой опыт контактов с китайской стороной в XVII — начале XVIII веков, когда были подписаны Нерчинский и Кяхтинский договоры, не позволившие укрепиться России в Приамурье, Приморье, Туве. В этих условиях Россия предпочитала не обострять отношения с Цинской империей.
Для Китая, присоединившего в 1753 — 1756 годах огромную территорию Джунгарского ханства и создавшего в 1760 году на западной и северо-западной окраине новую провинцию Синьцзян, в которую помимо Джунгарии вошел и Восточный Туркестан, важно было там закрепиться в военном и политическом аспектах, учитывая сложные отношения с местным населением. Поэтому, несмотря на угрозы, вплоть до применения военной силы против России в связи с ее позицией по защите бывших подданных Джунгарии, Цинская империя не особенно была заинтересована в реальном противостоянии. К тому же к середине XIX века она заметно ослабла, чем постепенно стали пользоваться европейские державы, усиливая свое присутствие в китайских портах. К тому же для китайской внешней политики было характерно наличие своеобразных территориальных «буферов», где присутствие соседних государств было слабым.
Что касается самих двоеданцев, то они использовали свое положение, балансируя между Китаем и Россией. Это давало им значительную свободу во внутренних делах. Следует отметить, что в первой половине XIX века территория всего Горного Алтая слабо контролировалась российской стороной, что позволило населению Центрального и Западного Алтая воспроизводить джунгарскую модель административного устройства. Именно она стала основой при выделении шестой дючины в 1801 году и седьмой – в 1819-м, то есть уже более полвека, находясь в составе Российской империи, алтайское общество продолжало жить, опираясь на джунгарский опыт.
Еще меньшее российское влияние ощущалось в долинах Чуи, Челушмана и Башкауса. В описаниях путешествий по Чуйской долине Бунге и Ледебура в 1826 году, по берегам Телецкого озера Гельмерсена в 1832-м, Чихачева по Восточному и Западному Алтаю в 1842-м отмечены минимальное присутствие русской власти в этих местах, фактически полная свобода местного населения, абсолютная власть двух местных зайсанов и более тесные контакты с Китаем, нежели с Россией.
Сама граница скорее определялась с китайской стороны. В частности, П. Чихачев писал, что в верховьях Чуи «грубо набросанная груда камней, несколько черепов и рогов диких баранов …служат обозначением границы между алтайцами-двоеданцами и тувинцами», а все «пограничные сторожевые посты заняты лишь жалкими, оборванными солдатами-монголами… Единственное оружие пограничной стражи – это лук и стрелы, и только у некоторых есть ружья грубой работы…».
Тем не менее сведения о Чуйских двоеданцах фигурируют в делах Ясашной комиссии, начавшей свою работу в 1830 году в соответствии с принятым в 1822-м Уставом об управлении инородцев, призванном обеспечить права и обязанности аборигенов Сибири. Без указания на численность населения и суммы выплачиваемого ясака указывается, что «ясак платят двое-даннические зайсаны Монгол Чебеков и Шурмек Менгечев, жительствующие у китайской границы». Особый статус двоеданцев нашел отражение в Уставе, в котором они наряду с чукчами образовывали отдельный четвертый разряд.
В губернской переписи 1849 года указывалось, что «кроме калмык и татар имеют в Алтае кочевку две волости, считающиеся китайскими подданными и называющиеся двоеданцами, потому что ими за кочевку в российской границе платится ясак маральими шкурами, таковой же отдается китайскому правительству». Но и в этой переписи не указана численность населения. Согласно данным Гагенмейстера, в середине XIX века мужское население двух Чуйских волостей составляло 1500 человек, соответственно все население насчитывало приблизительно семь с половиной тысяч человек.
Из документа следует, что даже местные — уездные и губернские — власти в середине XIX века плохо представляли историческое прошлое, демографическую ситуацию и политическое положение двоеданцев. Основной тезис российской власти в середине XVIII века о защите местного населения от цинских нападений на тех землях, на которых они проживали, трансформировался в представление о российской принадлежности этой территории. Между тем двоеданнический статус спорного населения позволял России, не используя военную силу, расширять территориальные приобретения в Сибири. Так, после увода енисейских киргизов в Джунгарию двоеданцы Обь-Енисейского междуречья, лишившись зависимости от них, стали российскими подданными, как и двоеданническое население Обь-Иртышского междуречья после гибели Джунгарского ханства полностью перешло в российскую зависимость. Двоеданство давало возможность при ослаблении одной из политических сторон перевести его в подданство той, что усилилась, причем без применения военной силы. Зависимость населения от того или иного государства автоматически обеспечивала его права и на территорию его проживания.
Поэтому и вопрос о Чуйских двоеданцах решался в контексте российско-китайских отношений. И если во второй половине XIX века Цинская империя ослабла, то Российская, несмотря на поражение в Крымской войне, постепенно разворачивалась в сторону активизации азиатской политики. Экспедиции Невельского в 1840-е годы в Приморье и Приамурье показали отсутствие там постоянных китайских поселений и китайской власти – земли, оставленные русскими еще в XVII веке, по-прежнему были «ничьи». Следствием этого стало подписание в 1858 году Айгуньского договора, по которому Китай признал право России на эти территории. Пекинский договор 1860 года подтвердил это, и именно в этом году начинаются российско-китайские переговоры об установлении границы от Тувы до Тянь-Шаня. Из этого следовало, что наступило время определяться и двоеданцам, т.к. именно политическое подданство давала государству-сюзерену права и на земли зависимого населения.
Но выбор двоеданцы должны были сделать сознательно, и он должен был иметь добровольный характер. К этому времени Российская империя приобрела вполне позитивный имидж среди народов Центральной Азии. К середине XIX века в ее составе находились казахи Малого, Среднего и Большого Жузов, а на землях последнего в 1854 году русскими было основано укрепление Верный (Алма-Ата). Вслед за казахами в подданство России перешли и киргизы Притяньшанья. Таким образом, не только на Дальнем Востоке, но и в азиатской части две империи – Российская и Цинская – пришли в соприкосновение, что потребовало территориального размежевания.
В мае 1861 года китайская сторона обратилась к генерал-губернатору Западной Сибири А.О. Дюгамелю с просьбой прислать русских уполномоченных в Чугучак для проведения переговоров по пограничному размежеванию. Первая встреча русских и китайских уполномоченных состоялась в августе 1861-го. В результате еще нескольких встреч была достигнута договоренность об открытии официальных переговоров в следующем году. Они начались 17 июля 1862-го. Параллельно с переговорным процессом усилились китайские провокации среди российских подданных – казахов и киргизов. Китайские чиновники появлялись и в долине Чуи, склоняя местное население принять цинское подданство.
Русская сторона отвечала мобилизацией своих войск в приграничных районах. Нервозность с обеих сторон достигла пика, когда летом 1862 года между российскими и цинскими войсками произошло военное столкновение. Несмотря на протесты российской стороны, цинские власти продолжали распространять антироссийские слухи среди пограничного населения. Тем не менее, 28 августа 1863 года Цинское правительство согласилось принять российский проект прохождения линии границы между Россией и Китаем. Однако прошел еще год, прежде чем 25 сентября 1864 года в Чугучаке был подписан протокол об установлении русско-китайской границы от Алтая до Тянь-Шаня.
Именно в этот период и решилась политическая судьба алтайских двоеданцев. В противовес китайским чиновникам, склонявшим их принять китайское подданство, в 1863 году к ним был послан штабс-капитан А.Г. Принтц, которого в качестве переводчика сопровождал М.В. Чевалков, чью деятельность, направленную на убеждение двоеданцев сделать выбор в пользу России, нельзя переоценить. В 1864 году в качестве официального представителя российской власти в Чуйскую степь прибыл томский губернатор М.Г. Лерхе, также сопровождаемый М.В. Чевалковым. Местное население подтвердило свое желание сменить статус двоеданцев на подданных только Российской империи. Население Первой Чуйской волости официально было принято в российское подданство 10 октября 1864 года, а Второй – 12 января 1865-го. Летом 1865-го обе волости принесли присягу на верность России. Таким образом, спустя более чем 100 лет после начала вхождения населения Горного Алтая в состав России этот процесс закончился.
Для Китая это размежевание имело огромное значение, так как в 1864 году в Синьцзяне вспыхнуло мощное восстание местного населения, в результате которого цинские чиновники были изгнаны, а восставшие образовали свое государство Йеттишар, просуществовавшее 14 лет. Именно это восстание послужило главным фактором сговорчивости Пекина при подписании договора. Подписанный Чугучакский договор подтверждал право Цинской империи на Синьцзян, и российская сторона соблюла территориальную целостность Китая.
Так в составе России оказались две Чуйские волости, известные из документов еще с XVII века. Большая часть телесов, окончательно покинув северный берег Телецкого озера и переместившись в долины Челушмана и Башкауса, сменили свое административное название – из Телесской волости став Первой Чуйской волостью, во главе которой стояли наследственные зайсаны из рода телес. Вторая Чуйская волость обрела свой облик позднее. Ее возглавляли представители рода кобёк, но с 1880-х гг. во главе ее стал представитель рода саал.