Осенью, когда я перебирал свой архив, в руки попал дневник ученика 5 класса Николая Воробьёва за 1959 — 1960 учебный год – мой дневник из далекого детства. Полистал страницы, посмотрел на свои оценки. В основном это были четвёрки, реже тройки и пятерки. А вот по немецкому языку в первом полугодии стояли только тройки, в том числе и четвертные. После Нового года этот предмет оценивался уже четвёрками, но всё могло бы быть иначе. Родители мои не имели даже полного начального образования и потому помочь мне в учебе ничем не могли, так что науки я постигал самостоятельно.
Жили мы тогда рядом со строящимся домом отдыха (в дальнейшем его переоборудовали под пионерский лагерь). В строительстве участвовали бывшие фронтовики: прораб Леонид Григорьевич Белоусов, мастер Алексей Кириллович Кречетов, кузнец Павел Кондратьевич Мерзляков, плотники Иван Николаевич Березиков, Агафон Егорович Чеконов, мой отчим Андрей Васильевич Тырин и многие другие. Были среди них и те, кому до пенсии оставалось всего несколько лет. Охранял объект мой дядя Петр Леонтьевич Воробьёв. Так как жили мы поблизости, мужики частенько захаживали к нам в свободное время. Посидят покурят, попьют домашнего кваску, погуторят о житье-бытье да и разойдутся. Как-то случайно познакомился я с высоким стройным мужчиной средних лет, бригадиром Владимиром Николаевичем Погореловым. Он был помоложе других и более охотно общался со мной.
— Как учёба? — спросил он меня однажды.
– Нормально! – ответил я. – Вот только по немецкому не могу домашнее задание выполнить!
— Ну-ка дай учебник! Показывай, что задали?
Разинул я рот от удивления и сказать ничего не могу.
— Дядя Володя, ты что, немецкий знаешь?
— Да я, Колька, при штабе армии переводчиком служил! Офицером был! Обращайся ко мне, когда надо, помогу!
И вот во втором полугодии самый трудный предмет стал для меня ближе и понятнее. Очень жаль, что Владимир Николаевич вскоре уехал куда-то в Казахстан, где и умер, не дожив до заслуженного отдыха.
Николай Воробьёв,
с. Манжерок
