12 марта 2014 года великому сыну алтайского народа выдающемуся деятелю Республики Алтай и России Михаилу Васильевичу Карамаеву исполнилось бы 85 лет.
(Окончание. Начало в №№42 — 45, №№48 — 51)
Михаил Васильевич умел подбирать кадры.
Приехал однажды он в колхоз «Кызыл-Мааны» на отчётно-выборное собрание. На повестке дня избрание нового председателя. Карамаев побеседовал со студентом Алтайского сельхозинститута Владимиром Сабиным, который в то время находился в академическом отпуске и работал зоотехником в колхозе. Чем Михаилу Васильевичу понравился зоотехник, непонятно, только после собрания, когда председателем избрали Мандылая Амыровича Масканова (кстати, проработавшего на этой должности более двадцати лет), Карамаев сказал Владимиру Васильевичу Чекушеву и мне: «Из Сабина со временем выйдет хороший партийный работник, может быть, даже лучше нас». И он оказался прав. В.К. Сабин трудился — и очень неплохо — председателем райисполкома, первым секретарём райкома партии и первым заместителем председателя облисполкома.
Кошагачцы вспоминают Михаила Васильевича добрым словом. Его именем названа одна из улиц райцентра.
У истоков рождения прославленного ансамбля «Чуя» тоже стоял Михаил Васильевич. Впоследствии он оказывал коллективу и практическую помощь. В районе была слабо поставлена художественная самодеятельность. На одном из партийных собраний я выступил с инициативой создать ансамбль для помощи сельским клубам. Карамаев и Четырмаки меня поддержали. Михаил Васильевич тогда произнес: «Кто автор идеи, тому её и выполнять». Сказал как бы в шутку, но его слова оказались пророческими: мне пришлось создавать ансамбль, которому в этом году исполнилось 45 лет. Сам Карамаев живо интересовался работой творческого коллектива. Нет-нет да и позвонит и спросит, как работает «Чуя», какая требуется помощь.
Как-то раз я пожаловался: нет стоящего художественного руководителя, а самому заниматься нет времени. Михаил Васильевич быстро спросил:
— Разве твоя жена Зоя Сарбашовна не может быть худруком?
Я возразил: у нас маленькие дети, а еще она занята на работе.
— А ты подумай про Койонока (Койонок — Воинков Николай Константинович, зачинатель алтайской эстрадной песни, заслуженный артист Республики Алтай. – Прим. автора). Знаешь такого?
— Знаю.
— Тогда пригласи его. Хватит ему топтать новосибирскую землю, пусть возвращается домой. Квартиру найдёте?
— Найдём.
Михаил Васильевич обладал мгновенной реакцией. Другой бы раздумывал и говорил: «Не моё «царское дело» ансамбль. Пусть из положения выходят сами». Нет, он был не такой. Скромный и великий. Ему до всего было дело, поэтому у него был громадный авторитет, его любили и уважали.
В продолжение об ансамбле. Василич не только дал совет мне, но и позвонил председателю райисполкома Николаю Захаровичу Арбанакову, чтобы тот выделил Воинкову квартиру.
Из всех секретарей, с кем мне пришлось работать, больше всех своей деловитостью и отношением к кадрам нравился Михаил Васильевич. Он умел видеть далеко вперёд, за горизонт.
В то время подвергся сокращению Кош-Агачский пограничный отряд. Были ликвидированы все заставы, оставили только Ташантинскую и там же контрольно-пропускной пункт. Здания застав остались бесхозными. Телеграфные столбы начали спиливать. Проволока, снятая со столбов, ржавела и приходила в негодность.
Увидев такое безобразие, Михаил Васильевич пригласил меня и спросил:
— Что ты думаешь по этому поводу?
Я пожал плечами.
— А не думаешь, что мы потом опять начнём восстанавливать заставы?
— Возможно.
— Не возможно, а придёт время, и мы будем их восстанавливать! И это придется делать нам с тобой. Решайте вместе со Степаном Давыдовичем (С.Д. Чеконов, в то время председатель райисполкома. – Прим. автора.), как использовать пустующие помещения. Нельзя ли заставы оборудовать под Дома животноводов? Их у нас мало. Позвони Николаю Ивановичу Семёнову (начальник районного узла связи. – Прим. автора.), пусть телеграфные столбы возьмёт себе на учёт, и чтобы ни один столб не был спилен! Об этом надо сказать также председателям колхозов. Проволоку с полей собрать, она может пригодиться в хозяйстве для огораживания.
Степан Давыдович поддержал идею Михаила Васильевича.
Прошло время, я работал уже секретарём парткома и первым заместителем председателя правления колхоза «Кызыл-Мааны». Однажды раздался телефонный звонок: меня вызвали на совещание в райком партии и предупредили, что на нем будет Михаил Васильевич. Внутренне подтягиваюсь и перебираю в голове цифры, он может обо всём спросить. И надо отвечать коротко и точно.
Зал заседаний райкома партии переполнен, пришли не только приглашенные, но и жители Кош-Агача. Ещё бы, приехал Карамаев, заместитель Председателя Верховного Совета РСФСР. Он только что вернулся из Москвы, где был на сессии. Хотя все знали о ее итогах из газет, но хотели услышать живое слово непосредственно участника сессии, своего земляка.
Встретились с Михаилом Васильевичем в коридоре, благо время до начала совещания было. Поприветствовали друг друга, и он сказал:
— По каким вопросам, думаешь, я к вам приехал?
Отшучиваюсь:
— Михаил Васильевич, не могу знать. Начальство свои мысли нам, грешным, не докладывает.
— А я докладываю. Приехал по вопросу восстановления пограничных застав.
Я в изумлении уставился на него.
— Как так? В колхозе дел невпроворот, а тут ещё восстановление застав!
— Да, да, да. Вам, кызылмаанинцам, придётся восстанавливать Чаган-Бургузинскую. Подробнее поговорим на совещании.
Я вспомнил наш давнишний разговор. Слова Карамаева оказались вещими…
Михаил Васильевич вошел в зал. Ни до ни после я не видел такой восторженной встречи руководителя.
На бюро райкома и райисполкома распределили, какой колхоз какую заставу поможет восстановить. Что такое восстановить разрушенное, знает каждый…
Раньше, ещё работая первым секретарём райкома комсомола, а потом секретарём райкома партии, Михаил Васильевич уделял большое внимание пограничникам. Он был частым гостем на заставах. И за заслуги был награждён медалью «За охрану государственной границы». Получить боевую награду в мирное время — это многого стоит.
Я описал отдельные эпизоды из жизни Михаила Васильевича. О нём, его делах можно рассказывать долго. Как он боролся за повышение статуса области, за реконструкцию Чуйского тракта, строительство дорог в районах, повышение уровня жизни населения Алтая и о многом другом.
Я думаю, пришло время написать о нём большую книгу. И уверен, это будет сделано. История таких людей, как Карамаев, не забывает!
Михаил Васильевич воспитал троих детей. Был бы жив, гордился бы своими детьми. Надежда Михайловна — первоклассный учитель, Наталья Михайловна – первый заместитель Председателя Правительства Республики Алтай, сын Сергей Михайлович – начальник республиканского УФСБ. Достойную смену вырастил Михаил Васильевич. Достойную!
Но, впрочем, это уже совсем другая история, и она ждёт своего повествователя.
Михаил Васильевич одним из первых разгадал сущность перестройки генсека Горбачёва. И он оказался прав.
Сегодня, когда мною пройдены все перевалы жизни, когда осень заглянула ко мне в гости в ожидании зимы, смотрю на жизнь Михаила Васильевича Карамаева. Смотрю и оцениваю, что было хорошего, плохого, какие друзья окружали его, и как прошёл он нелегкий путь. И делаю вывод: Михаил Васильевич свою жизнь прожил не зря, он отдал ее без остатка служению людям и оставил после себя яркий, немеркнущий звёздный след.
Я счастлив, что на моем пути встретился такой неординарный человек, человек-глыба, человек-звезда. Горжусь тем, что работал с Карамаевым, влюблённым в свою малую родину и небо великой России.
Этот человек достоин памятника. И считаю, правительство региона просто обязано восстановить его родное село Кумжулу.
Дорогие читатели! Давайте будем похожи на Михаила Васильевича в своих делах и помыслах, будем, как и он, беззаветно служить народу и Родине, и будем учить молодёжь на примере его жизни и деятельности.
Он, словно немеркнущий свет далёкой звезды, светит нам и не угаснет никогда.
В. Чеконов, ветеран труда. С. Манжерок.
