12 марта 2014 года великому сыну алтайского народа выдающемуся деятелю Республики Алтай и России Михаилу Васильевичу Карамаеву исполнилось бы 85 лет.
(Продолжение. Начало в №№42 — 45 от 27 февраля 2014 г.)
Кош-Агачский район отличается от других не только климатическими условиями, но и в национальном отношении. Вместе с алтайцами здесь живут и трудятся русские, казахи, представители других наций. И в проведении национальной политики нужно быть предельно чутким и осторожным.
Однажды готовился слёт передовиков народного хозяйства района. Как обычно, ждали гостей из дружественной Монголии. Одному молодому ответработнику поручили составить предварительный список кандидатур в президиум совещания. Каждая парторганизация рекомендовала своих людей. Ответработник пришёл ко мне, я бегло просмотрел список. В президиум были рекомендованы передовики производства. Сказал: «Иди за добром к Михаилу Васильевичу». Он ушёл. Прошло немного времени, и нас, Четырмаков, приглашает Карамаев. Он спросил:
— Все ознакомились со списком президиума?
Дружно отвечаем:
— Да, Михал Василич.
Карамаев помолчал.
— Кандидатуры достойные. Только одно меня смущает. Вы кое-кого и кое-что проглядели или пропустили. Посмотрите ещё раз внимательно.
Мы — в позу:
— Как так пропустили? Мы эти кандидатуры по нескольку раз согласовывали с секретарями партийных и профсоюзных организаций и руководителями… Можно сказать, душу в список вложили!
— Я же говорю: хорошо поработали, претензий нет. Но все-таки просмотрите, может, что упущено.
Хорошо зная стиль нашего руководителя и помня казус с докладом, призадумались. Михаил Васильевич не будет просто так возвращать список. И мы вновь стали скрупулезно изучать его. Выясняли, правильно ли написаны имя, отчество, награды и на сколько процентов сохранил молодняк, сколько за смену дал руды и т.д. Долго колдовали и не могли понять, в чём загвоздка. Устали, словно гектар покоса выкосили. А тут ещё Иван Михайлович Ченчаев добавил масла в огонь — вроде бы в шутку сказал:
— Давайте посмотрим национальный состав.
Мы обиделись: при чем тут это?
Иван Михайлович стал считать, мы присоединились. Подсчитали, и Владимир Васильевич Чекушев говорит:
— Старики, вот где собака зарыта! Перекос в национальном составе. Надо, чтобы представителей народов было поровну. Обид не будет. Недосмотрели…
Уставшие, но довольные тем, что разгадали загадку, предложенную Михаилом Васильевичем, мы гурьбой ввалились к нему в кабинет. Рабочий день давно кончился, шёл уже десятый час вечера. Карамаев не уходил: писал доклад на слёт и поджидал нас. Виноватые, мы молча подали ему исправленный список. Михаил Васильевич улыбнулся только ему присущей милой улыбкой:
— Теперь вы поняли, в чём недостаток хорошего списка?
Вот так, без нравоучений, без ругани, он заставил нас самих найти нашу ошибку. Это был большой урок. На первый взгляд, кажется, мелкий эпизод. Но из мелочей вырастает большое. Зато мы на практике поняли, что такое национальные отношения и как их строить впредь.
Сегодня кое-кто пытается принизить роль Михаила Васильевича в сохранении национальной школы. В семидесятых годах прошлого столетия над ней нависла угроза. Речь шла о закрытии. На бюро обкома КПСС, где решалась судьба школы, Михаил Васильевич голосовал против её ликвидации. За этот поступок его вызвали в крайком партии и наказали.
Карамаев никогда не жаловался на неудачи, которые задевали его. О них знала только его верная спутница, хранительница семейного очага несравненная Варвара Сергеевна.
Неоценим вклад, который внес Михаил Васильевич в строительство города. Старожилы помнят, какими слабыми темпами строился Горно-Алтайск. Читатель спросит: «Разве другие руководители не уделяли внимания городу?» Уделяли. Но Михаил Васильевич — больше всех. Конечно, все работали в разное время и в разных условиях. Я лично был знаком со многими руководителями области, начиная с Чомока Макеевича Кандаракова. Я глубоко уважаю и преклоняюсь перед их делами и памятью. Они достойны восхищения и памятников. Михаил Васильевич продолжил их добрые дела и — главное — пошёл дальше. Поэтому он среди них и стоит особо.
Некоторые читатели зададут вопрос: а как быть с создателем Республики Алтай Валерием Ивановичем Чаптыновым? Отвечу: Валерий Иванович сделал то, чего добивался в своей работе Михаил Васильевич и его предшественники, — воплотил их замысел о самостоятельности области на практике.
При Михаиле Васильевиче город стал расти и благоустраиваться. Это он был инициатором и строителем комплекса Жилмассив. Это по его инициативе построены драмтеатр и другие учреждения культуры, быта, административные здания.
Как-то ранним июльским утром я приехал в Горно-Алтайск. Проспект Коммунистический местами был перекопан, шла какая-то стройка. Чертыхнулся, смотрю: у большой кучи копаются рабочие с лопатами и отбойниками. Я удивился: шесть тридцать утра, а люди уже вышли на работу. Ради любопытства остановился около них, поздоровался и вдруг услышал знакомый голос: «Ты спустился с гор помогать горожанам? Они без тебя не справляются. Подходи смелей!» Среди них стояли Михаил Васильевич и «отцы города». У Карамаева в руках кусок битума, он расспрашивал дорожников, как лучше уложить асфальт, а также о технологии его изготовления. Я поинтересовался: что за «страда»?
Он:
— К осени проспект не узнаешь. Расширим его и заасфальтируем. На дорожную плитку не хватает средств.
Карамаев стал большим начальником, а характер не изменился, таким же простым остался. В следующий раз приехал в город осенью. Шел по Коммунистическому проспекту — и душа радовалась. Молодец Михаил Васильевич! Слово сдержал.
Карамаев большое внимание уделял жизнедеятельности города. Он лично поручил Виктору Александровичу Облогину, в то время заместителю председателя горисполкома по социальным вопросам, заниматься вопросами обеспечения населения продуктами питания. При этом не только контролировал выполнение поручения, но и помогал.
Разглядев в молодом заместителе председателя горисполкома организаторские способности, Карамаев поручил Облогину решать вопросы строительства и другие, совершенно не по его профилю. И получился из Виктора Александровича отличный руководитель. Это наглядный пример работы Михаила Васильевича с кадрами.
Помню случай, когда несколько председателей колхозов, в том числе и я (представитель колхоза «Кызыл-Мааны»), пришли к Карамаеву — он уже работал председателем облисполкома — с жалобой на то, что мало отпускают комбикормов да и с запчастями туговато. Шли и радовались: сейчас Михаил Васильевич даст втык начальнику управления сельского хозяйства, ведь у нас большое превосходство — все мы в своё время работали вместе с Михаилом Васильевичем.
Довольные, раным-рано приходим в Дом Советов (нынче — Дом Правительства), бодро говорим встретившему нас дежурному: «Нам бы надо к Михал Василичу. Его, наверное, ещё нет?»
Ни слова нам не говоря, дежурный поднимает трубку (мы подумали: звонит Карамаеву домой) и говорит:
— Михаил Васильевич, к вам на приём делегация председателей колхозов Кош-Агачского и Улаганского районов… Хорошо.
Немая сцена по Гоголю.
— Товарищи, Михаил Васильевич вас просит.
А мы-то считали: горожане спят долго… Василий Зианурович Зиануров и Арсентий Васильевич Санаа тогда сказали:
— Мужики, вы что, не знаете Василича, что ли? Он всегда рано встаёт, не как другие начальники. У него заботы не один колхоз, а целая область. Понимать надо!
Зашла делегация к председателю, а он по телефону разговаривает. Только трубку положил — опять телефонные звонки, и все важные. У очередного звонившего Михаил Васильевич попросил прощения и сказал позвонить через час. Ходатаи выложили свою просьбу, пожаловались на управление сельского хозяйства, обвинив его в существующих и несуществующих грехах, ожидая реакции Михаила Васильевича. Но тут опять раздался звонок. На проводе был начальник управления сельского хозяйства. Мы обрадовались: сейчас Михаил Васильевич задаст ему перцу. Увы, «перца» не было. Карамаев извинился и попросил перезвонить примерно через полчаса. Не приказывал, хотя по должности мог, а деликатно так попросил. Сам спросил у председателей:
— Вы в управление заходили для решения этого вопроса?
Все дружно:
— Нет. Да зачем? Всё равно сошлётся на вас. В прошлый раз мы заходили, нам сказали: комбикорм на подходе, но мало. Разнарядки ещё нет.
(В прошлый приезд мы действительно заходили в управление сельского хозяйства и вопрос не решили: не было нужного количества комбикормов.)
— Я думаю, не сошлётся. Разнарядка на комбикорма и запчасти у них есть, и она согласована. Вам бы надо сначала поработать с управлением сельского хозяйства.
— Это бесполезно. Слушать не будут.
— Хорошо, я вас понял. Но сначала всё-таки надо решить вопрос с управлением. А то получится: председатель облисполкома подменяет их и действует через их голову.
Михаил Васильевич принялся расспрашивать каждого председателя в отдельности о состоянии дел в хозяйстве. И тут-то посыпались просьбы, просьбы, просьбы… Мы гордость испытали: САМ председатель облисполкома нашими делами интересуется и хочет помочь. Обнаружилось: он знает такие детали в работе, на которые мы не обращали внимания. Нам стало немного не по себе, даже стыдно и неудобно. Вот тебе и горожанин, высокий руководитель — дела в каждом колхозе знает не хуже его председателя! А со стороны Карамаева — ни тени раздражения или неудовольствия.
Вышли ходоки и спросили друг у друга: «Чего мы попёрлись к председателю облисполкома, будто у него больше нет дел? И начальника управления подставили».
Так как все были одинаково виноваты, разборку, кто первый дал мысль идти сразу к Василичу, не стали учинять и дружно пошагали… Нет, нет, не в «Сыролапку», как мы тогда называли ресторан «Алтын-Кёль», а в управление сельского хозяйства — оправдываться, если говорить начистоту. По дороге, делясь впечатлениями, как председатель облисполкома культурно поставил нас на место, вернее, дал урок, как работать с вышестоящими инстанциями, мы им восхитились.
Встретившись с Иваном Михайловичем Ченчаевым и Лазарем Васильевичем Кокышевым, я с юмором рассказал им эту историю. Они, конечно, раскритиковали нас:
— Нашлись столпы человечества! Карамаев очень занят, а им подавай на блюдечке сию минуту не кого-нибудь, а самого Михаила Василича! Головы-то у вас где были? Это, наверное, твои штучки, Агафоныч?
Правда в словах друзей была, и она говорила о высоком авторитете Михаила Васильевича.
Через некоторое время я получил пакет от Лазаря. Вскрыл и не поверил глазам своим — дружеский шарж на нас шестерых: в центре идёт самый высокий Берсембаев, рядом с ним — коротышка, автор статьи, чуть поодаль — остальные. Я показал рисунок всем участникам, он им очень понравился. Жаль, шарж был исполнен в единственном экземпляре. Льщу себя надеждой, что он отыщется в моих архивах.
В. Чеконов, ветеран труда. с. Манжерок.
(Окончание в №№53 — 56.)
