Эта статья — набросок о жизни и деятельности Василия Константиновича Кокышева, отца всенародно известного алтайского поэта Лазаря Кокышева. В нее вошли извлечения из материалов Комитета по делам архивов Республики Алтай, редкие публикации и воспоминания родственников. Так как это первый опыт обращения к биографии и этапам жизни отца поэта, то в дальнейшем в публикациях других авторов по этой теме не исключаю внесения существенных дополнений и поправок.
Но всему есть начало…
По сведениям, полученным нами от родственников Василия Константиновича, его родителями были Константин Матвеевич Кокышев из рода комдош и Ментушке (Александра Петровна). У них родились дети: Ольга, Ирина, Василий, Дарья, Нина. Их сын Василий женился на Арине – дочери Санала Тостоковича Сабашкина из рода улуп. По их же воспоминаниям, семьи жениха и невесты представляли крепкие крестьянские хозяйства, за что и пострадали во времена репрессий. Например, одна из дочерей Константина Матвеевича – Дарья — отбывала ссылку на побережье Охотского моря. Такая же обстановка была и в семье родителей Арины Саналовны (матери поэта). Родственники полагают, что, видимо, между семьями был негласный сговор уберечь Василия, начинавшего учиться на разных курсах и вести активную общественную и трудовую деятельность, то есть они старались не афишировать родственные связи, особенно с семьей жены.
В автобиографии Василий Константинович указывает, что он родился в 1913 году в селе Мойты (совр. Могута) Шебалинского района, а с 1918-го, после смерти отца, воспитывался «в семье зятя», то есть в семье старшей сестры Ирины Константиновны, вышедшей замуж за сироту-батрака Василия Карамаева из рода тонжан.
Василий учился в Камлакской школе, окончил пять классов (уточнение от родственников: учился в школе ныне исчезнувшего села Алтай Камлак, что находилось в небольшом отдалении от с. Камлак на Чуйском тракте). Член ВЛКСМ с 1935 года. Судя по личному листку по учету кадров, он постоянно учился (не случайно всем родственникам давал наказ: обязательно учить своих детей – из воспоминаний дочери его сестры Ирины Константиновны). Самым первым значится курс обучения секретарей сельских советов, после чего он работал в этой должности в Камлаке. С 1935 по 1937 год служил в рядах РККА в Даурии, род войск — кавалерия, в звании младшего командира (командовал отделением).
С 23 февраля по 1 августа 1938 года учился в Москве на курсах повышения квалификации политпросветительских работников в Центральном институте им. Н.К. Крупской. По возвращении до ноября 1939-го работал заведующим отделом по искусству при Ойротском облисполкоме. Именно в этот период он был командирован в Москву сопровождать сказителя Н. Улагашева для получения им в Кремле ордена «Знак Почета».
12 января 1940 года В.К. Кокышев был утвержден заведующим организационного отдела Улаганского райкома ВЛКСМ. 16 октября 1940-го на пленуме комсомольской организации Улаганского района открытым голосованием единогласно избран секретарем РК ВЛКСМ.
В архивных документах о В.К. Кокышеве есть характеристики о нем как об «активно растущем, политически грамотном человеке». В одной из них – от 3 февраля 1940 года – кандидатура Василия Константиновича рекомендовалась на должность секретаря Улаганского райкома партии.
(В перечислении его работ мы допустили ряд упущений, например, то, что трудовую деятельность он начинал продавцом в Центролавке, есть запись, что был и сотрудником по печати в Аймлито и др.)
6 октября (а в других документах — 25 октября) 1941 года В.К. Кокышев освобожден от должности секретаря Улаганского РК ВЛКСМ в связи с отъездом на фронт.
Как автор статьи не могу не представить штрихи воспоминаний о В.К. Кокышеве из моих далеких детских лет. По приезде в Улаган он стал жить у нас. К моему отцу – Сергею Семеновичу Казагачеву, сородичу из рода комдош, он обращался словом «акам» («мой старший брат»), к маме – «бистин jенебис» («наша тетушка»). В моей памяти остался облик красивого, обаятельного человека. Он всегда куда-то спешил, постоянно был в кругу молодых энергичных людей, кого-то куда-то устраивал… Мою сестру повез в открытый им (первый в Улагане!) пионерский лагерь, расположенный в селе Кара-Кудюр. Об этом лагере в свое время часто вспоминал Арсентий Санаа, о том, как его, пугливого пастушонка, Кокышев привез туда и он впервые там отведал компот, кашу и вареные куриные яйца. Одно время Василий Константинович вызвался вместо мамы водить меня на уколы в больницу. С ним я шла покладисто. Но мама вдруг обнаружила, что в основе таких «прогулок» лежит его симпатия к белокурой медсестре. И это явилось поводом для ее постоянных требований: «Эменинди, балдарынды экел» («Вези сюда жену и своих детей»).
А из времен войны в памяти остался один особенно печальный день. Отец пришел и, проглатывая слезы, едва выговорил: «Райкомдо болдым, анда карындажымнын, Василийдин похоронказы келген» («Был в райкоме. Там пришла похоронка на моего младшего брата, Василия»).
Мама весь день плакала. Забравшись на печь, плакала и я. Помню, мама собрала все фотографии, оставшиеся от Василия Константиновича, завернула их в тряпку и положила за зеркало. В последующие дни она собирала труды К. Маркса и Ф. Энгельса, книги (кажется, статьи В.И. Ленина) и относила их в школу и районную библиотеку.
В начале 50-х годов мама, незадолго до своей кончины, узнав о том, что сын Василия учится в областной национальной школе, приехала в город, разыскала его и фотографии – их было очень много – отдала Лазарю. А снимки-то очень ценные, особенно сейчас. На них – комсомольцы Улаганского района 30-х годов. Маршем идут на митинги, в руках флаги, транспаранты. Или стоят в шеренге участники лыжных соревнований — в шубах, на лыжах, с лентами победителей. И обязательно в центре или с краю – Василий Константинович Кокышев. Сохранились ли эти ценные фотографии в семье, у родственников? Найдутся ли они у потомков этих комсомольцев?
Какой путь прошел Василий Константинович на войне, мы до сих пор не знаем. Ни родные, ни исследователи не обратились в Центральный архив Министерства обороны СССР, РФ. Может быть, наша статья даст толчок тому, что кто-то начнет поисковую работу.
И все-таки по каким-то крупицам мы имеем пока косвенные свидетельства об участии Василия Константиновича в боях Великой Отечественной. В этом плане приведем извлечения из публикаций журнала «Кан-Алтай» фонда С.С. Суразакова. В 1995 году один из его номеров был посвящен 50-летию Великой Победы. По просьбе редакторов журнала (А.С. Суразакова и З.С. Казагачевой) свои потрясающие воспоминания о войне представили бывшие фронтовики И. Кочеев, М. Тодогошев, И.В. Шодоев, П.В. Ларкин, А.Х. Вязников, П.Л. Казанцев, В.И. Параев, К.И. Гребенников, М.М. Карпов, П.И. Чепкин, Ф.А. Конюхов, С.С. Суразаков, И.П. Эдоков.
Так вот, в статье-воспоминании И.В. Шодоева (1914 г.р.) – автора исторических романов, возглавлявшего долгие годы писательскую организацию Горного Алтая, – мы обнаруживаем след В.К. Кокышева: они, по устному признанию Шодоева, были однополчанами. Приведем отрывки из его воспоминания:
«В нашей Особой Сибирско-Омской кавалерийской дивизии оказалось много ребят из Улаганского, Шебалинского, Усть-Канского районов и Горно-Алтайска (в то время — Ойрот-Туры)…
Самый первый памятный бой был в д. Семеновка. Наш полк получил приказ окружить и уничтожить немецкие части, сосредоточившиеся в этом населенном пункте. Ночью в дождь и темень командиры эскадронов, видимо, плохо сориентировались на местности. Когда рассвело, деревня оказалась на значительном расстоянии. Но приказ есть приказ. Решили, оставив коней в лесу, пешим ходом идти на приступ села. Немцы нас обнаружили, пустили в ход пушки, минометы. Неся большие потери, особенно среди командиров, мы стали отступать. Я свое отделение уводил, избегая открытых мест, по балкам. Оттого все вышли живыми.
Мы заняли оборону. Немцы, продолжая нас обстреливать из минометов, пошли в атаку. Мы подпускали их и пулеметным огнем заставляли отходить. Через полдня они перешли в оборону. Вечером пришел приказ отступать. Наш эскадрон, вернее, остатки его, стал отходить, а мое отделение осталось в арьергарде – прикрывать отступавших. Я знал, что это такое, оглядел бойцов. Лица у всех потемнели, в глазах тоска и мольба. Не мог я выдержать этого и, оставив при себе двух человек с ручными пулеметами, остальным приказал уходить. Немцы, видимо, угадали, что эскадрон отступает, а в прикрытии осталась небольшая сила, и ринулись в нашу сторону. Сначала автоматчики, человек десять, окружили нас, чтобы взять живыми. Мы пулеметным огнем почти всех уложили… Такой страшной стрельбы никогда не забыть. Немцы до нас не прорвались.
Когда солнце село и наступили сумерки, мы стали выбираться и кое-как добрались до места, где были оставлены наши кони. А там никого не оказалось!.. К концу второго дня нашли свой полк. В этом бою полк понес большие потери… До этого мы участвовали в перестрелках, в стычках во время разведки, при взятии «языка». И только здесь я впервые увидел такое количество убитых однополчан, муки умирающих, услышал стоны раненых…» (перевод З.С. Казагачевой.)
О памятном бое у деревни Семеновка пишет Кирилл Иванович Елфимов в письме к Павлу Кучияку: «Во-первых, сообщаю Вам, из алтайских парней лучше всех сражались: 1) Телеков Алексей. 17 сентября в Семеновке, Украина, на протяжении 12 часов отражая натиск [врагов], погиб. [Этот] парень из Улагана. 2) Саксаев Василий, пулеметчик, много фашистов уничтожил. Представлен к награде. Но погиб. [Тоже] из Улагана. 3) Кокышев Василий Константинович. Политрук эскадрона. Своим бесстрашным примером поднимал своих ребят в бой. Ранен. 4) Тантыев Исай… геройски сражается, фашистов на нет сводя. Жив-здоров, весь в боях.
Я прошу Вас: об этих людях напишите стихи, пусть знают наши имена трудящиеся Ойротской автономной области…
17/IV-42 Кирилл Иванович Елфимов». (В переводе.)
В письме Кирилла Елфимова уточняется: бой в деревне Семеновка проходил 17 сентября 1941 года. Следовательно, вопреки нашему предположению, точнее, желанию в этом бою В.К. Кокышев не участвовал, так как он был призван на войну в октябре 1941-го. Но описание этой ожесточенной схватки с врагом есть ценнейшее свидетельство о первых месяцах войны, когда враг перед Советской армией имел значительное превосходство во всем – в технике, вооружении и людских ресурсах. И в этих условиях воспоминания И. Шодоева и письмо К. Елфимова лучшим образом демонстрировали то, как алтайцы-однополчане, воспитанные советским обществом, яростно сражались. (Поневоле вспоминается недавняя телепередача Радзинского «Великое прощание», в ней впервые полностью, без сокращений была зачитана речь И.В. Сталина по случаю победы советского народа в Великой Отечественной войне. И в этом обращении были слова благодарности учителям сельских школ, воспитавших доблестных защитников Родины. Впечатлениями об этой передаче делились со мной несколько заслуженных учителей почтенного возраста – у всех на глаза наворачивались слезы от чувства благодарности вождю.)
Упоминание в письме К. Елфимова о В.К. Кокышеве, несомненно, связано со свойственным политруку эскадрона поведением в боях: личным примером поднимать в атаку «своих ребят». В чем и состоит вся сущность этого человека, воспитанного предыдущей, пусть недолгой, жизнью: быть ведущим там, где требуется высочайшее напряжение физических и психических сил.
Все творчество сына политрука, поэта Лазаря Кокышева, пронизано идеями эпохи его отца – идеями единства его большой и малой родины, дружбы народов великой державы. В особом ряду стоит цикл его стихов и роман «Арина», посвященный Великой Отечественной войне. В них наиболее остро и чутко улавливается дух времени: алтайцы в равной степени со всем советским народом переносили все тяготы войны – и в сражениях за Родину, и в тылу.
Все творчество поэта пронизано благоговением и любовью к земле предков. Именно ее связь с великой Россией есть основа сбережения народа, его истории, духовной культуры. Поэтому в посмертном сборнике поэта «Амаду» есть обращение к будущим соплеменникам: беречь древний и могучий родной язык, который на протяжении тысячелетий сохранили его носители – алтайцы.
Стихи, поэмы, романы и драматические произведения Кокышева особенно нужны сегодня, когда размыты моральные ценности, когда идет оголтелая фальсификация советской истории. Остается только сожалеть, что слишком мало произведений выдающегося алтайского поэта, прозаика и драматурга переведено на русский язык, хотя начало этому было заложено в его студенческие годы. Ведь одно из первых стихов студента Литературного института Л. Кокышева издано в сборнике, в котором были стихи (тоже студентов) Е. Евтушенко и Б. Ахмадулиной.
Романы Л. Кокышева «Арина», «Цветок степей» должны быть заново переведены, причем переводчиком, знающим историю, быт и традиционную культуру алтайцев. А стихи Л. Кокышева, при всей их кажущейся понятности, легкости восприятия, переводить на другой язык очень трудно. Они насыщены исконно народными метафорами емкого содержания, трудно передать и их ритмику. В переводах его стихов исчезал дух оригинала. Может быть, поэтому Лазарь Васильевич особенно сторонился переводчиков, которые переводили подряд всех алтайских поэтов…
З.С. КАЗАГАЧЕВА,
доктор филологических наук.
