Здравствуйте, уважаемые сотрудники газеты «Звезда Алтая»! Пишу вам во второй раз. Первая моя заметка была напечатана под рубрикой «Судьбы людские», и мне в редакции подарили этот номер. Спасибо!
Сейчас я вновь хочу рассказать о том, что запомнилось мне, девчушке шести лет. Память детская сильная, помню все о первом дне войны и ее окончании. Писать о прошлом нужно! Это история семьи, Родины, всех тех, кто был рядом в то время. А в год 70-летия Победы и вовсе не грех рассказать о событиях давно минувших лет.
Как удалось маме вывезти нас из Усть-Коксы, не знаю. Это произошло накануне войны. Отца нашего забрали как «врага народа», увезли в Горно-Алтайск. Дали ему 10 лет, поражение в правах – на пять лет. Это решение утвердила Москва, Верховный суд СССР. Узнала я это только в 2007 году, написав письмо в общество «Мемориал». Сейчас отец реабилитирован.
Как выжили? Да как все. Старшая сестра помогла найти в городе избушку. Помню, что находилась она на улице Полежаева, это рядом с питомником. Сестра работала в радиокомитете редактором последних известий, была к тому же и мастером спорта по стрельбе, и шофером третьего класса, и баянистом, и медицинской сестрой. Ездила в Москву на международные соревнования, получила подарки от К.Е. Ворошилова (альбом «Виды Крыма» у меня сохранился, а наручных часов уже нет). Поэтому 22 июня мы всей семьей (трое детей и мама) провожали сестру Александру Андреевну Соколову к месту сбора.
Александра жила в доме №58 по проспекту Сталина (ныне — Коммунистическому). Народу собралось много. Часть людей шли по тротуару, а кому не хватало места – по дороге, вымощенной камнем. Мы шли босиком, обжигая о горячие камни ноги. Сборный пункт устроили на территории зооветтехникума. Нас туда не пропустили, но мы видели, как у горы толпились те, кто уходил нас защищать.
День стоял солнечный, теплый. Народ все прибывал и прибывал. Мы столпились у нового забора – его даже покрасить не успели. Стали подъезжать машины за новобранцами. После обеда увезли и нашу Александру. Мы вернулись в ее квартиру, там и остались жить. Странно, но детей «врага народа» не выселили…
Все детство прошло в том сером доме, как его называли в городе. Дом построили перед войной, очень добротно. Там до сих пор старые лестницы, перила, рамы, полы. В нашу квартиру, где проживали три семьи, стали подселять эвакуированных – в кухню. В квартирах тогда было печное отопление, стояли круглые печки. Зимой 1942 года (а она была очень холодной) наши женщины нарубили топорами глину на горке напротив автовокзала. Работники ЖКХ достали плиты, кирпичи и сделали в квартирах печи-голландки.
Во время войны к нам из Куягана приехали две мамины сестры с девочками. Комната – 11 квадратных метров, удобства во дворе. Воду приносили из колодца, который зимой замерзал. Еще к нам подселили двух женщин-полячек. Они приехали с одним мешком, который вкусно пах. Оказалось, что при отступлении на Восток в районе Варшавы был разбит продуктовый магазин. Полячки говорили, что свои узлы бросили, но пряники прихватили. Мы все время лазили под кровать, чтобы понюхать тот мешок.
Мы с сестрой спали на кровати с полячками «валетом». Эвакуированные женщины были устроены на работу. Одна трудилась в «подзакрытой» столовой в Доме Советов. Жили дружно, все делали вместе. Стали даже понимать друг друга, хотя их язык казался нам каким-то шипящим. Почему-то уехали они быстро.
Тетя Оля работала на хлебозаводе. Там разрешали брать воду после мытья дёж. Это было счастье – встретить ее у работы, она нас всех угощала этим «лакомством». Хлеб давали по карточкам. Ждали повозку – шли, бежали за ней, то в шестой магазин, то в одиннадцатый, то в семнадцатый.
В том же доме в квартире №5 (напротив нашей) жила семья В.К. Плакаса. Мы его звали дядя Вася. Помню, как он приехал с войны, как встречала его семья – Сергей, Александр и тетя Зоя. Младший Борис родился после войны.
Еще в наш дом поселили тетю Клаву из Ленинграда. Мастер она была вырезать из бумаги все, что ни попросишь.Там же жили старики по фамилии Зильберштейн. Я ходила к ним мыть полы. Именно они научили меня по часам определять время.
Очень много работали в те годы, однако денег все равно не хватало. Заболела младшая сестренка, нужны были лекарства и продукты. Мама тогда трудилась в типографии, а я подрядилась мыть все три подъезда в доме. Пол был некрашеный, а самое страшное – в обязанности входило мыть туалеты на улице. Летом еще куда ни шло, но зимой… Мама взялась мыть полы в лицейском доме, но наши усилия оказались напрасными, младшую сестренку мы все равно потеряли. Туберкулез.
Сажали картофель, сеяли просо, кукурузу, фасоль. Огород был около нашего дома. Жила у нас корова Верка. Ее не только доили, но и использовали для перевозки дров, картофеля. Мама получала премию – пять килограммов отсевов от муки. Из этого делали клей, вернее, клейстер, и мастерили ботинки на деревянной подошве. Здорово я на них каталась!
А потом мама заболела, ее на одеяле унесли в больницу, а меня забрал милиционер. Увез меня в Майму, в детский распределитель. Через месяц отправили в Ороктойский детский дом. Спустились с Семинского перевала, переночевали в аиле и пешком с воспитательницей пошли до детдома. По прибытии мне остригли волосы. Как я орала, не давалась!..
Помню конец войны. С утра началось столпотворение. Все высыпали во двор – крик, плач, обнимания. Домком Валентина Павловна Аввакумова отдала свою подушку – из красной наволочки-наперника соорудили флаг и прибили на крыше. Потом все кинулись на стадион «Спартак». Вот это было зрелище! Все поле было занято народом. Крики, пение, митинг – праздник!
Мой трудовой стаж 52 года. Есть семья. Не все в жизни было праздником. 27 лет занималась административной работой – завуч по внеклассной работе, завуч, директор. По достижении пенсионного возраста работала еще 15 лет. Недавно в районной газете напечатали обо мне заметку под рубрикой «Мастера». Получила благоустроенную квартиру, есть пенсия, дети-внуки. А что еще нужно?
Да, старшая сестра Александра Соколова была отправлена на Дальний Восток. Служила шофером, была руководителем ансамбля песни и пляски в своей части в г. Уссурийске. Вернулась в 1946 году, продолжила работать в радиокомитете. Умерла в 1947-м после неудачной операции.
Мама прожила 96 лет. Добрая, сострадательная, справедливая. Помогла вырастить пять внуков, дождалась правнуков. Два внука – заслуженные работники России. Один внук – заслуженный рыбовод России, а внучка, Валентина Андреевна Сарычева, проживающая в Горно-Алтайске, — заслуженный медик России. После окончания медучилища она до пенсии проработала в доме ребенка, так что награда заслуженная.
Моя мама, похоронив 10 детей из 11, не запила, не загуляла. Это пример для тех, кто сегодня при малейших трудностях начинает пить, курить, бросать детей. Я бы сейчас все отдала, чтобы хоть на час повидать маму! Но ничего не поделаешь – время безжалостно.
А отца помню. Кто-то сообщил, что его «погонят» из Кызыл-Озека, где была тюрьма. Мы вчетвером стояли у дороги, а два конвоира с ружьями «гнали» осужденных, среди которых был и отец. У него на голове была буденовка. Один из конвоиров приказал: «Соколов, голову не поворачивать!» И все. Где он находился, где его могила – неизвестно. ФСБ и прокуратура письменно ответили, что погиб при этапировании или на фронте.
Подписываюсь своей девичьей фамилией, может, прочтет кто из моих однокурсников или учеников и вспомнит меня.
Ада Андреевна СОКОЛОВА (по мужу — Балюкина),
р.п. Маслянино Новосибирской области
