Чет Кыдрашев отдал всю свою жизнь, природный ум и талант будущему. Все меньше остается на земле его современников. Мы, его соратники и современники, считаем своим долгом рассказать нынешнему поколению о тех, кто делал историю в сложные послевоенные годы.
Наш герой родился в Канской долине в семье крестьян-скотоводов. Окончив пять классов школы крестьянской молодежи, он овладел счетным делом. Стал помощником родителей, познал, что значит помочь человеку, вырастить овечку, другую домашнюю живность, собрать колоски зерновых, заготовить дровишки хотя бы на несколько дней, а еще лучше на зиму, сбегать за родниковой водой… В те времена главными работодателями были родители, а рабочим местом — домашнее подворье. Детский труд считался нормой.
Сельхозартель «Кызыл Козул» Усть-Канского аймака направила Чета Кыдрашева далеко, за три перевала, в город Ойрот-Туру, в Кызыл-Озёк, в колхозную школу – учиться на счетовода. Как частенько потом вспоминал Чет Кыдрашевич, учиться было интересно. Еще интереснее шло овладение русским языком. Молодой юноша стал комсомольцем, записался в курсанты РККА.
В 1939 — 1940 годы его избирают секретарем обкома комсомола, а перед самой войной переводят в аппарат обкома партии. Он искренне радовался, когда 34-летний Чемок Макеевич Кандараков стал председателем облисполкома. В суровые военные годы они вместе работали в руководстве автономной области. Осенью 1944 года Чета Кыдрашевича избирают секретарем обкома и одновременно первым секретарем горкома ВКП(б). В октябре 1944 года он становится председателем облисполкома, в 1946-м — депутатом Совета национальностей Верховного Совета СССР. С февраля 1948-го по сентябрь 1949-го он работал первым секретарем Горно-Алтайского обкома ВКП(б).
Через судьбу Чета Кыдрашевича можно увидеть острую нехватку национальных кадров в то время и бережное отношение местных органов власти к выдвижению одаренных молодых алтайцев на руководящие посты. Например, Кыдрашева сразу после войны выдвигают на самую высшую партийную должность, учат в Высшей партийной школе в Москве, дают возможность поработать заместителем председателя Алтайского крайисполкома. Затем с марта 1959 года он в течение 12 лет возглавлял облисполком. В общей сложности Ч.К. Кыдрашев более 16 лет возглавлял органы советской власти в горах Алтая, избирался депутатом Верховных Советов СССР и РСФСР, был депутатом Алтайского краевого Совета и членом крайисполкома, награжден орденами и медалями, снискал уважение у народов Республики Алтай, Сибири и страны.
Такова, как говорится, протокольная часть судьбы Кыдрашева, который всю свою жизнь был «включен» в процесс преодоления народом трудностей кочевой, оседлой и коллективной жизни. О временах репрессий, военном лихолетье и жизни в аиле он судил не с чужих слов. Непростой путь страны прошел вместе с сородичами. Его талант, природный ум исходили от древней культуры его народа. Об этом говорили (без бахвальства и лести) наши земляки, те, с кем он общался будучи председателем облисполкома.
В конце 50-х годов, когда я отслужил в Дальней авиации стратегического назначения, судьба привела меня в аппарат обкома комсомола. И с тех пор, работая в обкоме, горкоме и Майминском райкоме партии, а затем 17 лет в должности секретаря обкома партии, я регулярно встречался с Четом Кыдрашевым. Мы подолгу разговаривали по конкретным проблемам.
Молодые сотрудники обкома комсомола, облисполкома не стеснялись учиться у него, ловя каждое слово во время выступлений на пленумах обкомов партии, профсоюзов и комсомола, на конференциях и совещаниях. Его впечатления о важных мероприятиях в Москве для нас были очень важны. Сложные установки партии и правительства Кыдрашев умел переводить на язык практической работы применительно к городу и селу, к конкретным ситуациям в трудовых коллективах нашей автономной области.
Например, заботился о развитии коневодства в Горном Алтае. Он эту тему знал изнутри и любил. А как убедительно говорил о табунном коневодстве, подчеркивая особенности разведения лошадей в Усть-Канском, Онгудайском, Кош-Агачском и Улаганском аймаках! Он ставил конкретные задачи по разведению таких породных групп лошадей, как алтайская, новоалтайская, орловская, русская и тяжеловесная. Он мечтал о выведении новой породной группы на основе местной, древней породы. Его мечта о выведении и официальной регистрации новых породных групп лошадей, овец и пуховых коз была реализована специалистами животноводства к 1993 году.
До сих пор в памяти выступления Чета Кыдрашева о восстановлении заброшенных арыков и суваков в ряде районов области. Слушая его, я видел оросительные системы в родном Купчегене и в остальной группе за Чике-Таманом. Председатель облисполкома убежденно говорил о новых кормовых культурах, мелиоративной работе в высокогорных районах, рациональном использовании пастбищ, отгонном животноводстве, искусственном осеменении и регулировании растёла основной массы маточного поголовья скота.
Эти речи мы, молодые, тогда воспринимали по-разному. Только с годами, общаясь с животноводами, убеждались в актуальности постановки задач председателем облисполкома.
Накануне празднования 100-летия со дня рождения Чета Кыдрашевича Кыдрашева хочу отметить, что конец 50-х годов – это конец первой мирной послевоенной пятилетки. В руководстве автономной областью утвердились Ч.К. Кыдрашев – председатель облисполкома, Н.С. Лазебный, фронтовик, выпускник Сибирского металлургического института — второй секретарь обкома КПСС, Николай Михайлович Киселев, ровесник автономной области, родившийся в Майме, прошедший все ступени партийно-политической работы в районах области, кандидат экономических наук — первый секретарь обкома партии. Помню, с каким удовлетворением население встретило избрание Николая Михайловича на высшую должность. А с осени 1959 года секретарем обкома партии по идеологической работе был избран Павел Егорович Тадыев – молодой кандидат наук, выпускник аспирантуры Института этнологии и антропологии РАН страны. Вот эта когорта руководителей области, работая активно и дружно, стремилась направить созидательный порыв народа в стратегическое русло. На мой взгляд, все эти руководители смотрели в корень существующих проблем и видели реальные пути развития автономной области.
Напомню о крупных общественно значимых акциях тех лет. Именно в трудные послевоенные годы было всенародно отмечено 200-летие добровольного вхождения алтайского народа в состав Российского государства. Тогда впервые было увековечено поворотное событие в истории алтайцев установлением мемориальной стелы на вершине Дьал Монку, что на Семинском перевале.
А внимание молодого поколения направлялось на изучение и освоение природных богатств родной земли. Впервые в стране был создан Общественный научно-исследовательский институт по изучению производительных сил области и проводились геопоходы молодежи в помощь многочисленным геологическим партиям, определявшим места, виды и объемы природных богатств на территории Горного Алтая.
Другой акцией общероссийского уровня было движение молодежи по комплексному изучению и использованию богатств кедровой тайги. Инициаторами его стали студенты и выпускники Ленинградской лесотехнической академии Виталий Парфенов и Валентин Зайцев, из Томского университета — В. Воробьев и М. Семенов, позже присоединились Л.Д. Яковлева, Т.А. Гигель, М.А. Терехов и многие другие. А в поселке Уймень закладывали основу будущего Кедрограда. Об этом хорошо знает мой ровесник и друг лесотехник Альберт Дмитриевич Годунов. Тогда по всей стране читали повесть В. Чивилихина «Шуми, тайга, шуми».
В кратких воспоминаниях я не детализирую огромную работу, проводившуюся тогда в области по подготовке специалистов народного хозяйства, научно-творческой интеллигенции, мастеров культуры и искусства, педагогических и медицинских работников. Скажу лишь, что именно в период интенсивной созидательной деятельности в понимании руководителей автономной области все четче прояснялись главные тенденции развития региона. Многочисленные обсуждения этих вопросов со специалистами убедили их, что корректировка краевых планов в пользу автономной области и перераспределение фондируемых ресурсов при наличии более 70 районов и городов в крае – дело бесперспективное. Краевой центр негласно относил автономную область к дополнительному, «71-му» району Алтайского края.
Учитывая общеполитический фон, понимая политику правящей партии, хорошо представляя возможные последствия объективно всплывшей проблемы, два первых руководителя области Н.М. Киселев и Ч.К. Кыдрашев решили эту проблему не закрывать. Не вынося вопрос на открытую трибуну, написали обстоятельную записку об ущемлении прав Горно-Алтайской автономной области как в сфере планирования, так и в распределении материальных ресурсов. Оберегая других, смелость подписать и направить обоснованную и политически выверенную записку на имя высшего должностного лица страны взял на себя Николай Михайлович Киселев. Это был гражданский подвиг двух наших мужественных земляков, дальновидность которых зафиксирована в истории Республики Алтай. Записка была выстрадана народом Алтая.
Естественно, такой прецедент в условиях административно-командного управления не прошел бесследно для двух первых лиц автономной области. В январе 1960 года бывший учитель начальной школы с. Киска Чойского аймака и военрук Майминской средней школы, а потом командир разведки Волховского фронта, партийный работник, прошедший все ступени идеологической работы в районах и области, 38-летний кандидат экономических наук Николай Михайлович Киселев был освобожден от занимаемой должности первого секретаря Горно-Алтайского обкома партии без объяснения причин и мотивов, что было отрицательно воспринято общественностью не только нашей области.
Это решение верхов объективно ослабило руководство автономной области, закрепив в общественном сознании народов Горного Алтая факт ущемления их прав. Такое несправедливое решение, мне достоверно известно, сильно подорвало здоровье фронтовика, получившего не одно ранение на полях войны.
Первым секретарем областной парторганизации прислали Р.А. Дорохова, который энергично начал работу в автономной области. К сожалению, состояние его здоровья позволило ему проработать всего три с небольшим года. Роман Александрович скончался от сердечного приступа. А первым секретарем обкома КПСС на полтора десятка лет стал Николай Семенович Лазебный.
Так старые знакомые вновь встретились на высших должностях автономной области. Чет Кыдрашевич был более опытен, хорошо знал особенности области, условия труда и жизни людей. За многие годы работы председателем облисполкома он снискал уважение жителей города и сел. В работе, делах он был немногословен, конкретен. Предлагаемые им варианты решений сложных проблем были всегда оптимальными. За его требовательностью и строгостью скрывались доброта и реальная забота о людях. Сотрудники это не только замечали, но и передавали друг другу.
Я был депутатом пяти-шести созывов областного Совета, неоднократно возглавлял окружные избирательные комиссии по выборам Совета Союза и Совета национальностей страны, бессменно руководил постоянной комиссией Совета по делам молодежи. И мне было хорошо известно отношение Чета Кыдрашевича к сотрудникам аппарата. В те годы в Доме Советов кроме аппаратов облисполкома и обкома партии размещались обком комсомола, облстатуправление, облфо, облплан, облздрав, облоно, управления культуры, сельского хозяйства и капитального строительства. Количество легкового автотранспорта было ограничено. В районы выезжали, как правило, комплексными бригадами на транспорте одного из отделов или управлений. Персональных машин для начальников не было. Автомобили загружали до предела. При наличии свободных мест подсаживали работников других отделов. Периодичность командировок в районы, результативность поездок, негласная очередность выезда легкового автотранспорта строго контролировались председателем. Пример рационального использования легкового автотранспорта показывал сам Кыдрашев, который охотно предлагал места в машине сотрудникам разных отделов. Такой возможностью часто пользовались работники обкома комсомола, управления культуры, писатели, ученые, корреспонденты газет и радио, лекторы общества «Знание».
Хорошо помню один случай. Известный руководитель хозяйства Улаганского района Арсентий Васильевич Санаа с трибуны пленума обкома партии справедливо покритиковал краевое руководство за то, что оно годами («от созыва до созыва») не бывает в отдаленных и высокогорных районах Горного Алтая, не знает реальную обстановку, не встречается с людьми и плохо заботится о тружениках отгонного животноводства. В ответ на критику в Улаганский район в сопровождении Кыдрашева приехал Степан Власович Кальченко – председатель Алтайского крайисполкома. Дело было в разгар зимы. Мы – представители аппаратов облисполкома и обкома партии, облпотребсоюза и облсельхозуправления – выехали вперед, как говорится, готовить аналитику.
Высокий гость добросовестно объехал часть хозяйств высокогорного района, с интересом ознакомился с жизнью тружеников на стоянках, осмотрел торговые и культурно-бытовые точки. Провел в райцентре большое совещание с активом, встретился с населением. С чувством выполненного долга утром собирался в обратный путь. Но не тут-то было! К утру в районе выпал большой снег, завалил узкие мосты, дороги и, главное, Улаганский перевал. Хватились – часть тракторов дорожной службы оказалась неисправной, часть работала на лесоделянах. А самая нужная техника — грейдеры — не справилась бы с таким количеством снега. Словом, высокий гость застрял, участники вчерашнего совещания с некоторой ухмылкой наблюдали за этим.
Помню, очень оперативно провели заседание бюро райкома партии, где выслушали информацию соответствующих служб, оценили наличие и готовность дорожной техники. После короткого совещания стало ясно, что для района данная ситуация привычна, так бывает каждую зиму и не один раз. И чтобы она не повторялась с определенной периодичностью, нужен мощный трактор! Степан Власович сказал: «Чет Кыдрашевич, начинай, ты лучше объяснишь обстановку!» Кыдрашев берет трубку и набирает известный только им номер телефона в правительстве страны. К удивлению всех, линия связи сработала четко. Чет Кыдрашевич, представившись, объяснил, кто он и где в данный момент находится, что случилось, какие проблемы в связи с этим возникают. Ответил на уточняющие вопросы Москвы и попросил им, председателям Алтайского крайисполкома и Горно-Алтайского облисполкома, позволить переговорить с председателем правительства страны Алексеем Николаевичем Косыгиным.
Тут же их соединили с Косыгиным; Кальченко и Кыдрашев рассказали о большом снегопаде в высокогорном приграничном Улаганском районе и высказали просьбу – выделить для этого района тяжелый трактор. Получив ответ от председателя правительства страны, они облегченно вздохнули и промолвили: «Будет вам хороший трактор!»
Уточняю: обещанный тяжелый трактор по распоряжению Косыгина всего за четверо суток из Челябинска прибыл на железнодорожную станцию в Бийск. И председатель Улаганского райисполкома Николай Айбысович Штанаков почти за четверо суток доставил его до Улаганского перевала. Сейчас мало кто помнит Кальченко, а ту могучую машину по сей день называют кыдрашевским трактором.
В завершение хочу заметить, что жена Кыдрашева Мария Михайловна многие годы работала вместе с моей супругой Розой Санабаевной в одной школе. И мы частенько встречались на школьных и праздничных мероприятиях, а по случаю общенародных и семейных торжеств нередко бывали в гостях у Кыдрашевых. Они жили в частном доме по улице Панфилова. Их усадьба, дом и интерьер в нем ничем не отличались от соседских. Обычная колонка во дворе, баня, тесный гараж, «удобства» на улице, обилие всевозможных цветов и никаких высоких и глухих заборов. Однажды мы с Четом Кыдрашевичем вспоминали, как в период разгула анонимных жалоб аж через Москву проверяли «личное имение Кыдрашева» и «дачу Алушкина» на Тугае. Высокопоставленные проверяющие – члены комитета партийного контроля повстречались с каждым из нас в отдельности в кабинетных условиях. Я настоял заранее «не марать бумагу и не сочинять объяснительные», а сразу ехать к «даче секретаря обкома партии». Так и поступили: проверяющие без меня посетили «личное имение Кыдрашева», а потом по улице М. Горького поднялись до родничка, в ста метрах от него была моя хата.
Столичные ревизоры, которые привыкли проверять дачные хоромы руководящих кадров, увидев издалека мой садовый домик, остановились и дальше идти отказались. И комментируя вслух, стали записывать в свои блокноты: двери – фанерные, выброшенные после ремонта коммунальной квартиры, шифер – бытовой, крашенный в зеленый цвет, что продается в магазинах потребкооперации, стены – из горбыля, прибитого внахлест… Общая стоимость – не более ста рублей. Так партийные контролеры на бюро обкома партии и доложили.
Чет Кыдрашевич и Мария Михайловна вырастили двоих сыновей. Старший был инвалидом и рано умер. После ухода Кыдрашева из жизни Мария Михайловна в связи с ухудшением состояния здоровья переехала к своей дочери в Барнаул, где и скончалась. Мы до последних дней поддерживали с четой Кыдрашевых тесные связи, достойно проводили их в последний путь и храним светлую память.
Б.К. Алушкин, заслуженный деятель Республики Алтай.
