Скоро будет полгода, как нет с нами Валерия Сергеевича Золотухина. А все не верится в его уход. Нахлынули воспоминания. Будоражат и не дают мне покоя. Напоминают о нем и письма, которые лежат передо мной. Пожелтевшие от времени дорогие, а точнее, бесценные сокровищницы памяти…
Это письма сотрудниц Чемальского костно-туберкулезного санатория: врача-ординатора, лечившего Валерия Золотухина, — Антонины Яковлевны Сайковой (Цветковой) и педагога этого санатория, которая учила Валерия в начальных классах читать и писать, — Марии Трофимовны Устюговой.
Вот что поведала мне в переписке из далекой Ленинградской области, из Сиверской Антонина Яковлевна Сайкова: «…В санаторий я попала по распределению после окончания института… Время было трудное, послевоенное (1946 г.), а мне 22 года, и вот я врач-ординатор. Первый год работала одна, лечила как умела. Затем появились еще два молодых врача. Главный врач оказался человеком энергичным, и жизнь в санатории закипела. Работали мы много и всё делали своими руками: заготавливали дрова на горах, затем этот лес трелевали, то есть спускали с горы вниз, чтобы можно было привезти на лошади или машине в санаторий, сажали на территории деревья, малину, что-то копали, кажется канализацию, делали косметический ремонт помещений. Дети были в основном лежачие, и обслуживать их было очень и очень трудно… Отмечали праздники, которые устраивали для детей: переносили их в одну большую палату, празднично украшенную, и они там выступали. На этих праздниках и пел песни Валерий. Он всегда пел охотно, и это всем нравилось — и детям, и сотрудникам. Каждый день ребят вывозили на веранду — на воздух, а летом они там же и загорали.
Были и праздники личные — это когда мы детей поднимали и они учились постепенно ходить по палате, а затем и на улице, куда они начинали самостоятельно выходить. Но обычно это был короткий промежуток времени — чуть-чуть научились ходить и уезжали домой, где их ждали родители. А место освобождалось, и сразу поступал другой ребенок: в то время существовала очередь для больных, чтобы попасть на лечение в санаторий.
Работать нам приходилось зачастую без гипса, а ведь, как известно, покой для детей с костным туберкулезом создавался гипсовыми повязками и гипсовыми кроватками.
Мы все же находили другие методы фиксации. Жаль, что не было тогда еще антибиотиков, лечение затягивалось и было не всегда успешным. Но вот произошла наконец-то своего рода революция — мы получили первый пенициллин для детей свищевых, а позднее и антибиотик для лечения туберкулеза — стрептомицин. Но как его еще было в то время мало! Каждый грамм мы вводили строго по показаниям. Результат — уменьшилось количество свищевых больных и началась новая эра в лечении туберкулеза.
Надо сказать, умели мы и работать, и отдыхать, по-видимому, сказывался возраст — у нас был молодой коллектив, ходили летом в горы, на поляны, вдоль речки, иногда на машине доезжали до водопада. Не один раз совершали выезды по Чуйскому тракту — а детям с этих прогулок приносили в палаты цветы.
Да и работали мы хорошо: санаторий получал переходящее Красное знамя, при проверке медицинской работы по линии министерства — благодарность крайздравотдела, а для врачей — приглашение на республиканский съезд врачей по костно-суставному туберкулезу. Это для нас был большой праздник — с далекого Алтая попасть в Москву и Ленинград. К тому времени мы все уже прошли специализацию по туберкулезу в Москве. Выписка детей из санатория — это праздник для ребенка и для сотрудников. Здесь мы видели результат своего многолетнего труда: ребенок возвращался наконец-то в свою родную семью…
Валерия я хорошо помню по санаторию только поющим. Он пел на наших санаторских концертах для детей. А мы всегда боялись: как бы он не сорвал голос: не было музыкального руководителя, понимавшего, какую нагрузку для голоса в его возрасте можно было давать… Мать Валерия Матрену Федосеевну я помню хорошо: это была простая женщина, заботливая и любящая мать. Она всегда выражала благодарность медицинским работникам, оказывающим помощь и внимание её сыну.
В Сиверской я с 1966 года. Валерий узнал мой адрес через бывшую его учительницу Марию Трофимовну Устюгову и написал мне благодарное письмо как лечащему врачу, дважды приезжал сам ко мне… При встрече Валерий сказал, что он пришел поблагодарить меня лично от себя и от имени матери. Он оказался простым человеком. Мы поговорили, посидели за столом, Валерий приглашал в Ленинград на концерт…»
А вот что написала мне педагог Мария Трофимовна Устюгова из Республики Алтай, из поселка Чемал, также в 1980 году:
«Виктор Иванович! Поверьте мне, старому человеку: в своём письме я ничего не утаила от вас, я первый класс вела впервые в условиях санатория. Это для меня было больше чем трудно…
Класс был большой. Более 20 ребятишечек, привязанных к кроватям. Помещение это являлось и спальней, и классной комнатой, и баней, и залом для просмотра кинофильмов.
Летом детей выкатывали на закрытые веранды.
Послевоенное время создавало своеобразные трудности во всей жизни санатория: средств на оборудование отпускалось очень мало. Для первоклашек не было даже примитивных столиков для письменных работ. Под тетрадки дети подкладывали книжки с твердыми обложками. Позднее были изготовлены наклонные столики. Наглядных пособий для работы не было, и за ними приходилось частенько ходить в Чемальскую неполную среднюю школу. Часть пособий учителя изготовляли сами со старшими школьниками. Плохо дело обстояло с отоплением зимой. Сотрудники санатория принимали активное участие в субботниках и воскресниках по заготовке дров для нужд санатория. Пережили все беды, перетерпели все трудности. Теперь же дети детского санатория поселка Чемал имеют новую типовую восьмилетнюю школу.
Лично о себе, Виктор Иванович, мне сказать нечего, нечем хвалиться. Я простая труженица, влюбленная в детей. Образование моё среднее с педагогическим уклоном. В августе 1947 года здесь, в Чемале, схоронила мужа, который был техником радиоузла. Это был хороший семьянин, любящий детей, уважающий семью. Он умер в возрасте 33 лет от туберкулезного менингита. У меня остались две дочки. Старшей Гале было семь лет, а Вере и трех не было. Воспитывать дочерей помогала моя мать, умная, добрая, в меру строгая женщина…
Я пыталась узнать что-либо о Валерике от сотрудников, в частности, от санитарок З.В. Денисенко и В.М. Федюхиной, от музыканта Иосифа Петровича Завьялова, много лет проработавших в ДКТС. Они весьма смутно помнят его. Да разве можно всех запомнить, как сказала мне Валентина Максимовна Федюхина: «Сколько их, малышей, прошло через наши руки!»
Очень сожалею, что давно нет в Чемале Ракиной Валентины Александровны, бывшей воспитательницы Валерия. Она во многом помогла бы и мне, и вам. Адреса её я не знаю, да и жива ли она вообще?!
Она имела приятный грудной голос, любила петь и скорее всего она-то и привила детям, в том числе и Валерию, любовь к песне, музыке.
Класс, где учился Валерий, был большой. Дети в основном были лежачие, привязанные к постелям фиксаторами, а он сидел в кровати. У него болела нога. Многие здесь лечились годами до полного выздоровления.
Лечащим врачом Валерия была Сайкова Антонина Яковлевна (ранее Цветкова), душевная, заботливая, она очень любила детей…
Я как сейчас вижу Валерика перед собой в том возрасте, когда он учился в первом классе: лобастый, со светлыми волосами и серыми (если не ошибаюсь!) выразительными глазами. Он выделялся среди всех ребятишек класса своей любознательностью, стремлением знать больше, сделать лучше. Учился прилежно, преуспевал. Слово учителя для него было законом. Он никогда не зазнавался, что учился лучше других. Мне припомнился один забавный случай, когда к нему однажды приехала его мама повидаться: соскучилась очень по сынишке. Мы Валерика в кровати выкатили в смежный класс для свидания с ней. Побыв немного с мамой, он сказал : «Мама, ты иди уж, а я хочу в палату к ребятишкам, к Валентине Александровне (воспитательнице)». Мать взмолилась: «Валерочка, сыночек, да я же сильно соскучилась по тебе, родной ты мой!» Валерик только улыбнулся, но все же настоял, чтобы его увезли к ребятишкам. Об этом мне рассказала его мама Матрена Федосеевна, добрая, милая, любящая мать, воспитавшая такого умного и способного сына, каким был Валерий Золотухин.
Вас, Виктор Иванович, я попрошу передать маме Валерия мой искренний привет и пожелать ей доброго здоровья и долголетия. Приезжайте с Валерием в гости в Чемал, к нам в детский санаторий. Будем рады встретиться с вами…
Май — июль 1980 года».
Материал по письмам подготовил член Союза журналистов России Виктор АЩЕУЛОВ.
Фотографии из личного архива автора, публикуются впервые.
