Из речи депутата М.В. Карамаева на VI сессии Верховного Совета РСФСР:
«…В системе агропромышленного комплекса исконной проблемой остается переработка сырья, которая сиюминутно влияет на количество и качество продукции. Крупная животноводческая область почти не располагает достаточной сетью мощностей переработки на местах. Перевозка скота на большие расстояния (до 600 км) оттягивает переработку на несколько месяцев, отсюда большие потери мяса. С этой целью ежегодно перемещается для переработки почти 350 тысяч голов скота и в Бийск, за несколько сот километров, и на Лениногорский мясокомбинат Казахской ССР. Последнее предприятие известило нас об отказе в приемке на 1988 год.
Мы просим Госагропром РСФСР выделить нам модуль-холодильник на 1000 тонн и для отгонного животноводства – передвижную овцехладобойню (ПОХ-8). Эти меры смогут, на наш взгляд, гарантировать сохранность продукции». («Звезда Алтая» от 4 ноября 1987 года №211).
— Михаил Павлович, сейчас наша страна (и наша республика) отмечает двадцатилетие Конституции. Казалось бы, эти события происходили совсем недавно, однако уже успело вырасти целое поколение граждан. С подачи нечестных журналистов многое ставится с ног на голову, звучат несостоятельные утверждения о том, что выход Горно-Алтайской АО из состава края был не только политической, но и экономической ошибкой…
— Чтобы понять, почему мы вышли из состава Алтайского края, необходимо проанализировать структуру фондового распределения, которое тогда было. Государство распределяло готовые производственные мощности, как сейчас бы выразились, в форме доведения производственных фондов до субъектов производственно-хозяйственной деятельности, функционирующих на территории как районов Алтайского края, так и Горно-Алтайской автономной области: машины, станки, оборудование и многое другое. Фонды на все это приходили в краевой центр. Барнаул занимался дальнейшим их перераспределением по своим административно-территориальным единицам.
— В Алтайском крае сейчас 60 районов и 12 городских округов. Наша область получала меньше, чем любой из районов края. Сколько получала область в среднем?
— Средний объем фондов на одного жителя в крае вычислялся путем деления их общей стоимости на количество жителей в крае без учета населения автономной области. По такой же процедуре оценивался объем фондов на человека в автономной области. Фондовое распределение у нас было меньше где-то в 1,8 — 2 раза, чем в среднем по Алтайскому краю. Более низкая фондовооруженность Горно-Алтайской АО не могла обеспечить необходимой динамики экономического и социального развития. Наоборот, наблюдалось замедление темпов роста производительных сил, что в итоге и привело экономику к депрессивному состоянию, заложив тем самым совершенно объективный экономический фундамент к выходу из состава Алтайского края.
Данный анализ был сделан мной в период преддипломной практики, осенью 1989 года, в ПЭУ Горно-Алтайского облисполкома.
Эта проблема и стала темой моей дипломной работы, а потом и дальнейшей специализации как экономиста.
В области не имелось достаточно развитой перерабатывающей базы, которая была бы ориентирована на местное сырье. При ликвидации плановой экономики и обрушении четкой выстроенной системы технологических цепочек между звеньями аграрно-промышленного комплекса, лесопереработки, текстильной и обувной промышленности (это те предприятия, которые работали в автономной области) попросту случился коллапс. Хотя объективных причин для такового, кроме вышеописанной, связанной с остаточным фондовым распределением и нерациональной привязкой промышленных предприятий, по существу и не было. Предприятия же Алтайского края в большей степени ориентировались на собственную сырьевую базу, а поэтому и меньше пострадали в процессе ликвидации планового хозяйства.
Поэтому кто бы и что бы ни говорил, выход автономной области из состава края был мерой вынужденной, обусловленной стратегическими ошибками, допущенными на краевом уровне в структуре рационального размещения производительных сил региона. Процесс такого размежевания ни в коей мере нельзя оценивать как захват власти или сепаратизм — это было в первую очередь создание механизма выживания региона в условиях разваливающейся плановой экономики Советского Союза. И наступившие изменения в состоянии инфраструктуры, социальной сфере, уровне жизни наглядно показывают, что сделанный в 1990 году выбор, направленный на развитие в качестве самостоятельного субъекта, был экономически обоснованным, исторически правильным и перспективным. Лучшим доказательством того является более высокая демографическая динамика в Республике Алтай по сравнению с Алтайским краем. Именно прирост человеческого капитала и является интегральным показателем совокупности факторов, его определяющих.
— Наши производственные линии остановились не из-за того, что некому было работать, а потому, что не из чего было производить. В свою очередь, сырье, которое производилось у нас, мы не могли переработать из-за отсутствия необходимой производственной базы.
— И именно в тот момент, когда мы получили статус республики, краевая администрация стала вывозить с нашей территории производственные мощности, в частности оборудование по переработке древесины. Но это все были «болезни» переходного этапа. Мы никогда не считали представителей края какими-то врагами, наоборот, пытались что-то делать совместно.
В тот период на Бийском химкомбинате (впоследствии — ОАО «Полиэкс»), имевшем необходимые очистные сооружения, представитель от нашей республики А.П. Подкорытов и руководство и инженерно-технические специалисты предприятия создавали совместное производство по мойке шерсти. О таком у нас в области мечтали давно, хотели, чтобы наше сырье проходило мойку и переработку рядом с республикой. Мы инициировали данный проект, инвестировали средства в этот комбинат, и производство по переработке шерсти было запущено. Но в дальнейшем «Полиэкс» обанкротили, оборудование растащили, а республику оставили и без денег, которые мы вложили, и без производства – такая вот межрегиональная производственная кооперация.
— Переработка шерсти в Республике Алтай, наверное, до сих пор является актуальным и перспективным проектом. Но даже построй вы тогда такое предприятие, оно не решило бы проблемы, необходим был какой-то комплекс мер.
— Ситуация была напряженной, даже взрывоопасной. Нашей молодой республике, а точнее, лидеру Валерию Ивановичу Чаптынову необходимо было срочно спасать народ! Выход был найден. Таким механизмом экономического выживания и социального спасения для нас стало создание эколого-экономической зоны «Горный Алтай», впоследствии переименованной в эколого-экономический регион «Алтай».
Проекты принятых на федеральном уровне документов, связанных с созданием ЭЭЗ «Горный Алтай», были разработаны временным творческим коллективом: А.Н. Алчубаевым, М.П. Зотовым, А.С. Каташом, С.Л. Ленкиным, Н.М. Тайтаковым. В.И. Чаптынов взял на себя функцию отца-основателя проекта, Ю.А. Лебедев, возглавлявший в то время Инновационный совет при Правительстве РФ в ранге министра, занимался продвижением проекта на уровне Правительства России.
Для того чтобы мы не изобретали свой велосипед, а воспользовались мировым опытом в данной области, нас при подготовке проекта в феврале 1991 года отправили в КНР. В Китае благодаря экономическим зонам очень эффективно получалось развивать целые отрасли производства и экономики.
— Казалось бы: ЭЭЗ «Горный Алтай» начала работать, она должна была осуществить еще ряд других бизнес-проектов. Почему этого не произошло?
— Во-первых, потому, что это был среднесрочный проект. После смерти Валерия Ивановича ЭЭР был, по существу, закрыт прокуратурой республики по инициативе Минфина РФ.
Во-вторых, те деньги, которые аккумулировались в ЭЭР, не направлялись на создание реального производства, новых рабочих мест и расширение налогооблагаемой базы. Они «проедались», потому что иных источников доходов у бюджета региона практически не было. А доходы от ЭЭР тогда формировали более 50% регионального бюджета. Объективных причин для его закрытия не было.
— Хочу напомнить, что отчисления от предприятий — бывших участников ЭЭР до сих пор составляют до половины всех собственных доходов республиканского бюджета, только мало кто сейчас об этом вспоминает…
— Мы остались ни с чем. Детище Валерия Ивановича Чаптынова, зеленый свет которому был дан на уровне Совета Министров РСФСР, над которым работали десятки людей из его команды, было уничтожено из-за патологического страха потерять власть, а также из-за личных амбиций.
* * *
Закончить наш разговор хотелось бы цитатой из «Звезды Алтая» за 23 декабря 1989 года: «Многие говорят: если область выйдет из состава края, не будут ли ущемлены права русского или другого населения? Русским братьям мы многим обязаны, поэтому должны жить с ними в дружбе», — писала О. Тошпоева из села Ело. Эти золотые слова, сказанные простой читательницей, — нетленный ответ на все заданные вопросы о Республике Алтай, которая всегда останется частью России.
Беседовал Сопрок Суразаков.
