Охотничий промысел как часть традиционной народной культуры алтайцев, сохранившейся до сегодняшнего дня, представляет собой интересную и малоизученную область.
Среди ученых, занимавшихся данной темой, в первую очередь необходимо отметить этнографа Леонида Павловича Потапова, который, будучи студентом Ленинградского университета, в 1927 году получил специальную персональную командировку для изучения быта северных алтайцев в зимних условиях. Обратить приоритетное внимание рекомендовалось на изучение охотничьего промысла с обязательным условием выхода с охотниками в тайгу. В течение нескольких месяцев был собран объемный материал, совершенно не фигурировавший до этого в этнографической литературе. Оказалось, что охотничий промысел – это не только хозяйственное занятие, обеспечивающее существование, но и своеобразный быт, тесно связанный с духовной культурой. Приготовление к охоте, путь, обустройство жилища, добывание пищи были насыщены различными поверьями, приметами, запретами, правилами поведения. Все это распространялось и на саму организацию промысла, дележ добычи и т.д. Следует отметить, что равный пай в добыче получали и специально включавшиеся в состав групп охотников «сказочники» для обеспечения удачи промысла под влиянием настроения духов – хозяев тайги.
Все охотничьи угодья были поделены между родовыми сеоками и распространялись по долинам таежных рек и логов. В 1912 году прошла землеустроительная реформа, которая фактически лишила алтайцев общинной собственности и общинного пользования охотничьими угодьями. Право промысла в родной тайге охотник должен был покупать у царских чиновников, т.е. брать у них билет, что налагало дополнительную тяжесть на бюджет и без того уже обремененного налогами и повинностями рядового охотника.
Охотничий промысел с собаками производился чаще с лайками. Что касается борзых, гончих, легавых и других пород, то они редко встречались, в основном у заезжих охотников. В начале 20-х годов в охоте на волка и медведя применялись лабазы, практиковались также искусственные солонцы на марала и козла, ставились капканы на волков, лис, петли, сети на куропатку. Более употребительные самоловы – кулемы ставились на медведя, горностая, хорька. Следует отметить коллективную охоту северных алтайцев. Даже при промысле мелкого пушного зверя охотники объединялись в группы от двух до восьми человек и выходили в тайгу, где жили общим станом.
Охота с давних времен составляла у алтайцев мужскую отрасль труда, что нашло отражение в ряде религиозных поверий и запретов. Женщине запрещалось прикасаться к орудиям охоты, перешагивать через них, надевать или трогать промысловую одежду охотников.
Подавляющее большинство охотников, особенно инородцев, имели ружья кустарного производства, малопульные винтовки, берданки разных калибров. В Чемале находилась единственная мастерская по ремонту охотничьего оружия. Заводов и кустарных мастерских по переработке продуктов охоты не существовало, вся продукция в сыром виде вывозилась в Россию и за границу через Улалинскую контору Сибдальгосторга.
Советская власть предоставила алтайцам, объединившимся в колхозные артели, в бесплатное пользование ценнейшие охотничьи угодья. Распределение их на отдельные участки происходило не по принадлежности колхозника к тому или иному сеоку, а на основе научного подхода к освоению и эксплуатации с учетом всех возможностей наиболее удобного пользования. В обширных, государственного значения лесах Горного Алтая устроили огромные заповедники для размножения ценного зверя.
Охотничий промысел был распространен повсеместно. Охотой, которая являлась подсобным занятием, занимались в основном алтайское население и небольшая часть русских крестьян.
Шли годы, в стране произошли коренные изменения, возникла необходимость узаконить охотничий промысел, придать ему правовую основу.
Горно-Алтайский союз охотников со дня возникновения (20 июня 1920 года) и до 1 января 1922 года вел работу исключительно организационного характера, вылившуюся в объединение Горно-Алтайского промыслового населения численностью до 4000 человек. Согласно постановлению первой Уездной конференции охотников, состоявшейся в селе Шебалино в марте 1921 года, было решено войти членами во Всероссийский союз охотников. Избранное правление полагало создать помимо добывания пушнины питомники, музеи и другие культурно-просветительные учреждения, но из-за сложившихся политических условий реализовать эти планы не представилось возможным. С 1 января 1922 года постановлением второй Уездной конференции охотников Горно-Алтайский отдел был переименован в Горно-Алтайский кооперативный Союз охотников.
На 1922 год в кооперативном Союзе охотников было зарегистрировано 2183 охотника, 89 артелей. В списках госучреждений области за тот год значится, что Горно-Алтайский союз охотников располагается по улице Советской в доме Азанова.
В среднем на одно хозяйство по отдельным районам добывалось 120 белок, четыре кабарги, один — два соболя, два марала. Охотились в основном с тяжелой шомпольной винтовкой, малопулькой, пистонным или кремневым ружьем, изредка даже фитильным. Широкое применение огнестрельного оружия привело к значительному уменьшению дичи.
1 ноября 1923 года по решению сибирского Центросоюза был образован Ойротский областной Союз кооперативов. Главная его задача заключалась в том, чтобы организовать на кооперативных началах закупку и сбыт сельскохозяйственных продуктов и снабжение населения промышленными товарами.
Ойротский кооперативно-промысловый Союз охотников образовался 15 июля 1924 года, постановлением правления он был принят в члены Всек-охотсоюза, таким образом, твердо закрепив связь с ним и получив в лице последнего защитника по части сохранения своих прав.
В 1924 году в союзе числились 4500 охотников, в том числе промысловиков – 60%, полупромысловиков – 30%, любителей – 10%. Ойротский кооперативно-промысловый Союз охотников занимался рациональным использованием охотничьих богатств в общегосударственном масштабе, вел их охрану, содействовал планомерному развитию деятельности входивших в состав союза объединений путем усовершенствования производства во всех видах охотничьих промыслов, снабжал членов союза необходимыми материалами, организовывал переработку и сбыт продуктов промысла. Резким толчком к росту членства стала отсрочка в уплате налогов. Союзом выписывались журналы «Охотник», «Охотник Алтая», производился подбор литературы для создания специальной библиотеки, работал любительский кружок охотников-улалинцев.
На основании приказа милиции №170 1923 года и постановления ОИК от 26.10.1923 г. за №20 был объявлен срок регистрации оружия – к 1 августа 1924 года: «Через опубликованное объявление в местной газете «Ойротский край» довести до широкого сведения населения о предельных сроках регистрации охотничьего оружия. Ввиду временного отсутствия специальных для регистрации книг оружия завести на этот предмет особые тетрадки, прошнуровав, пронумеровав и засвидетельствовав их в вол-исполкоме».
К 1925 году из объектов промысла и заготовок на первом месте считалась белка, этот зверек давал до 64% всей добычи пушнины. Добыча белки производилась повсеместно. На втором месте – сурок (9,8%), третье место занимал колонок (6,7%), четвертое – лиса (4%), пятое – горностай (2%), шестое – кабарга (менее 2%) и бурундук (1%).
В апреле 1925 года правление Ойротского кооперативно-промыслового Союза охотников направило заявление в Президиум Ойротского исполнительного комитета, в котором говорилось о распределении союза, находящегося в деревянной лавке на базарной площади в непосредственной близости с деревянными лавками Наумова и книжной торговли: «Распределитель Союза охотников является единственным магазином по снабжению охотников огнеприпасами, содержание в деревянном помещении такой массы детонирующего вещества опасно и в корне противоречит п.10 Инструкции НКВД. Единственным подходящим помещением, в котором возможна торговля огнеприпасами вообще, является каменная лавка бывшего магазина Госторга».
Постановления о передачи каменной лавки Союзу охотников в документах не найдено, но в выписке из протокола заседания Президиума Ойротского облисполкома от 7 декабря 1926 года говорится о передаче каменного помещения, занимаемого Союзом охотников, в распоряжение ОНО под областной музей.
Второй съезд уполномоченных Ойротского промыслово-кооперативного Союза охотников, который проходил 16–17 марта 1926 года, решил: «Принимая во внимание отдаленность центрального органа охоткооперации от промыслового района Сибири и в силу этого отсутствие достаточного обслуживания его в инструкторском и идейном отношении, признать необходимым срочное создание краевого правления охоткооперации в Сибири». В августе Сибкрайохотсоюз прислал письмо, в котором было сказано: «Охоткооперация как таковая при оскуднении вашего края пушниной существовать самостоятельно не может. Союз ликвидировать, вместо него оставить охотничью секцию на положении сельскохозяйственной секции при облсоюзе».
К 1930 году насчитывалось около 11000 охотников-промысловиков. Наиболее распространенным орудием промысла пушного зверя оставалась шомпольная винтовка «Сибирка», из ловушек – кулемка и капкан. Однако к концу 20-х годов охотники стали приобретать более ценные ружья – системы Джонсона, «Фроловку» и другие.
В Горном Алтае с его разнообразием животного мира охота на зверя испокон веков являлась формой хозяйства. И только с развитием скотоводства ее экономическое значение отступило на второй план, а в горно-таежных районах она не перестала играть главенствующую роль в жизни и быте населения.
Е.Е. Романова,
заведующая архивохранилищем КУ РА «Государственный архив социально-правовой документации Республики Алтай».
(Подготовлено при содействии Комитета по делам архивов РА).
