Железный автомат
«Чем же ты тут занимаешься, Павдыр? Холода на носу, а он, нет чтобы спокойно дома сидеть, ездит туда-сюда… — ворчал при встрече, строго поглядывая на меня, мой дядя Пойлу в Улале. — Одежонка-то на тебе не по погоде худенькая…»
Эта встреча произошла в 1943 году поздней осенью в районе базара, где теперь расположено здание Разноторга. Дядя Пойлу, родной брат моего отца Дьалчы Акпашева, был старше его. Он частенько ездил по хозяйственным делам в Улалу с Кара-Торбока, что в Чойском районе, хоть и был уже в пожилом возрасте.
«Меня вызвали в военкомат, скорее всего поеду воевать!» — с вызовом ответил я на строгий вопрос дяди.
«Ай, Павдыр, ты худенький, маленького роста, вряд ли автомат сможешь поднять… Ты хоть знаешь, что он, автомат, сделан из железа, очень тяжелый? — не унимаясь, не обращая внимания на мой ответ, продолжал дядя. — Езжай, езжай! И сейчас же!»
Этот случай рассказал мне мой дядя Александр Макарович Акпашев (алтайское имя — Павдыр), когда был в полном здравии и жил в Турочаке.
Продолжая свой рассказ, он улыбался. «Отцовского брата можно понять, мы для него остались такими же маленькими, как раньше. Ведь вроде это было недавно, мы, чарбайские парнишки, дети родных братьев, дружно собравшись, ходили на охоту на барсуков. Закончилась зима, весна только вступала в свои права, с едой было неважно. С приходом теплых дней мы, босоногие (обувь берегли), стайкой бегали в лес, чтобы собрать корни кандыка, пучковали калбу. Растения тушили, варили. Так вот, если говорить про охоту, то главным среди нас был Торкомой, старший сын дяди Пойлу. Он был для своего возраста рослым и красивым парнем. Мы все с детства были научены приемам охоты на барсуков, иногда ловили их так много, что все были довольны.
После охоты происходила дележка добычи на всех поровну. При этом Торкомой, насупив брови, обводил нас (меня, Троша (Трофима), Петрована) взглядом и говорил: «Моя собака Чалгара тоже входит в долю!»
Мы молча соглашались: действительно, собака у него была отличная, охотничья. Иногда на охоте мне было очень смешно, особенно когда я поднимался по веткам на дерево и мой брат Петрован показывал мне кулак, чтобы я не отвлекался. Он таким потом и в жизни был – строгим и серьезным. Теперь, думая о брате Торкомое, сожалею, что он не вернулся с войны, сложил голову на польской земле…»
По словам дяди Павдыра, его призвали осенью. Длинная колонна пеших новобранцев двинулась из Улалы в Бийск. Дядя помнит, что по дороге была мимолетная встреча с двоюродной сестрой Матреной Акпашевой из Урлу-Аспака, которая ездила в Бийск за солью. «Увидев меня и еще одного земляка, она нас громко окликнула. Но мы только махнули ей рукой, крикнув, что скоро вернемся домой. Колонна состояла из мужчин разного возраста и разных национальностей. Кто-то разговаривал, кто-то понуро молчал, но всех нас объединяла одна забота – защита Родины от фашистов. Многие из тех новобранцев не вернулись, в том числе и мой земляк, шагавший рядом».
Я, как автор, отвлекусь на этом месте и добавлю, что все солдаты, которые отправились на войну из Горного Алтая, вернулись! Вернулись бессмертным полком на свою Родину!
«В Бийске нас, семнадцатилетних парней, до глубокой осени учили азам военного дела. Когда исполнилось восемнадцать, отправили на Запад, где проходили военные действия».
«Александр Макарьевич Акпашев 1925 года рождения, с. Чарбай. Алтаец. Член КПСС. Призван в 1943 г. Воевал на Первом Украинском фронте. Гвардии старший сержант. Инвалид Великой Отечественной войны. Награжден орденами Славы первой и второй степени, Красной Звезды, Отечественной войны первой степени, медалями «За взятие Берлина», «За освобождение Праги», «За победу над Германией», юбилейными. Демобилизован 5 марта 1950 г.»
(Из Книги памяти, т. 2, стр. 37).
Мой дядя Павдыр после войны работал в Каракокше участковым. Семья у него была большая и дружная. Жили они в Курмач-Байголе и в Турочаке. В 2005 году в честь празднования Дня Победы А.М. Акпашев ездил как представитель Республики Алтай на парад в Москву. 22 июня 2013 года наш уважаемый дядя умер от болезни, но до последних своих дней он был бодр, сам водил машину.
Его след на нашей земле не растворился. В Турочаке, Иогаче, Горно-Алтайске Акпашевы – это дети и внуки дяди Павдыра.
С костылями –по фашистам!
В детстве меня часто отправляли к дедушке и бабушке в Кара-Торбок. Вместе с ними жил мой дядя Петр (алт. — Петрован) Борчинович Акпашев, родной брат моей мамы. У него не было ноги, но он любил ходить на рыбалку на Ишу, часто брал с собой и меня, вручив большой бидон. Я бегала с этим бидоном, полным хариусов, за ним у реки! Один раз, наконец-то осмелившись, я спросила у него про войну. «Таай (дядя), правда, что ты был на войне? Тебе было страшно? Кто такие фашисты?»
Тогда он меня похвалил, что я задаю такие вопросы, отметив, что я уже почти взрослая. «Если тебе так интересно, то слушай. Видела у нашего соседа большой сарай? Так вот, там, где были фашисты, был такой же сарай, полный хлеба. И они, бессовестные, хотели его забрать и присвоить себе. И мне пришлось вот этой деревянной ногой пинать их, костылями гонять. Вот такие они, фашисты, – воры!»
После того разговора я стала с уважением и без боязни смотреть на протез дяди, который оказался верным защитником и спасителем нас от фашистов. Мама говорила, чтобы я слушалась дядю и не перечила, выполняла все его указания, помогала по дому. Лишь потом я узнала, что дядя получил тяжелое ранение на фронте, после продолжительного лечения в Барнаульском госпитале ногу ему все же ампутировали.
«Петр Борчинович Акпашев 1925 года рождения, с. Салганда. Призван в 1943 г. 10 ноября. Воевал в 125-й стрелковой дивизии 277-го стрелкового полка. Рядовой. Награжден орденом Красной Звезды, юбилейными медалями» (Из Книги памяти).
Вернувшись домой в 1944 году, он окончил Барнаульский торговый техникум, работал в Салганде продавцом. В советское время Салганда входила в Майминский район, и Петру Борчиновичу была предоставлена благоустроенная квартира в райцентре. В 1998 году в возрасте 73 лет он умер от продолжительной болезни. Покоится на майминском кладбище среди рослых берез. Его дети и внуки живут в Онгудайском районе.
Перипетии судьбы, или Последняя встреча
Я, уже будучи взрослой, беременная вторым ребенком, сидела с дядей Петром Борчиновичем в палисаднике возле Майминской больницы и мирно беседовала с ним о том, о сем. И вот он рассказал историю, которая меня и слегка удивила, и огорчила. «Зимой в конце 1943 года, когда мне было уже 18 лет, я прибыл в стрелковый полк. Началась моя военная жизнь, полная тревог и потерь. Ждали очередное пополнение, ведь народ косило в то время в боях, как траву во время покоса. Из вновь прибывших из Сибири я случайно встретился со своим земляком, да еще каким! Мы были из одного села! Особо беседовать было некогда, так как наш полк готовился к наступлению. Чистили ружья, рыли окопы и уже в них ждали дальнейших указаний командиров. И тут из соседнего окопа подбежал мой земляк (он был чуть старше меня) и стал наказывать мне, уже воевавшему, чтобы голову без каски не высовывал, иначе получу пулю в лоб. Затем, потупив глаза, быстро сказал: «Знаешь, Петрован, хочу повиниться перед тобой, перед родственниками твоими. Боюсь, что не успею рассказать, вдруг меня сейчас убьют. Помнишь амбар с зерном возле вашего дома был? Так вот дорожку с зерном к вашему дому проложил тогда ночью я, чтобы отвести беду от себя. Из-за моего воровства твоего отца Борчина понапрасну посадили в тюрьму, а я с родней спасся от голода. Прости меня!»
Услышав это, я очень расстроился и не знал даже, что ответить… В это время прозвучала команда, чтобы все были готовы к наступлению. Началась мощная артподготовка, да такая, что от взрывов можно было оглохнуть. После началось само наступление. Послышались приказы командиров: «В атаку! Ружье в штыки! За Родину! За Сталина!»
Мы выскакивали из своих окопов вслед за офицерами навстречу фашистам. Такого ужаса и страха я никогда не испытывал. Думаю, только дурак похвалится, что ему было не страшно. Нас, молоденьких парней, враги ни за что считали. Не знаю, как жив остался… После боя стал искать своего земляка горемычного и нашел погибшим, с пулей в области сердца. Присел возле него и горько заплакал».
Не вернувшиеся с войны
Акпашевы из рода дьус первоначально жили в Чарбае, что в Чойском районе. Затем, когда образовались колхозы-совхозы, они рассеялись по селам Салганда и Кара-Торбок. Из сыновей родных братьев Акпашевых на войну ушли восемь человек, вернулись трое.
Третьим вернувшимся стал Адыйок Акпашев. Я его застала в живых. Он был пожилым, улыбчивым, рослым человеком и всегда ездил на своем большом коне. Ранней весной любил угощать нас калбой. Мне говорили, что дядя Адыйок фронтовик и служил санитаром, вытаскивал с полей сражений раненых солдат.
Теперь А.Д. Акпашев покоится в красивом месте в урлу-аспакской земле среди душистых черемух. Дети его живут в Урлу-Аспаке и Бийске.
Дяди, которые не вернулись с войны… Не сохранилось их фотографий, есть лишь записи в Книге памяти.
Абдул Д. Акпашев родился в 1906 году в с. Чарбай. Алтаец. Призван 17 августа 1941 года. Рядовой. Пропал без вести в январе 1943-го.
Петр Д. Акпашев родился в 1910 г. в с. Чарбай. Алтаец. Призван 17 августа 1941-го. Рядовой. Пропал без вести в марте 1943 года.
Торгомой В. Акпашев родился в 1926 году в селе Салганда. Алтаец. Призван 15 ноября 1943 года. Сержант. Ком. отряда 756 с.п. 315 стр. дивизии. Погиб 16 декабря 1944 года в г. Гожуа-Великопольские, Польша.
Кондратий В. Акпашев родился в 1923 году в с. Салганда. Алтаец. Призван 15 ноября 1943 года. Рядовой 490 МСБ. Погиб 13 апреля 1945 года в Пруссии.
Двое из вышеперечисленных дядей ушли на фронт, будучи женатыми зрелыми мужчинами. Помню, вдова дяди Абдула рассказывала мне, что он знал много сказок-эпосов, прекрасно играл на топшууре. Приезжали работники культуры из Улалы и предлагали семье переехать в город, чтобы совместно работать. Но началась война…
Когда потом мы дома слушали пластинки с игрой кайчи, тетя всегда плакала и приговаривала: «Война проклятая оборвала жизнь моего мужа. Сколько он знал наизусть сказок! Все ушло в небытие…»
Дети Абдула и Петра Акпашевых живут в Паспауле, Урлу-Аспаке, Салганде, Кызыл-Озеке.
Двое последних Акпашевых не успели оставить след на нашей земле. Оборвалась нить человеческой жизни. Имя одного из них, Акпашева К., высечено на граните в Парке Победы.
Никто не забыт и ничто не забыто
Под таким лозунгом выросло не одно поколение советских, а затем российских людей. Время, обычно говорят, неумолимо, но это не касается периода Великой Отечественной. Была страшная война, которая оставила свой след в мышлении людей, в культуре, истории России. В данное время на Украине, на фашиствующем Западе фальсифицируют нашу общесоветскую историю. Они безапелляционно проводят гадкую ревизию событий, переставляя все вверх ногами.
Посудите сами, как россияне могут забыть то, что хранится в памяти, в сердцах людей? Ведь более 20 тысяч только наших предков погибли в те жестокие годы! И зря наши враги думают, что за давностью лет забываются имена и факты. Память о погибших, наоборот, только укрепляется. Доказательством тому – ставшее традиционным шествие внуков и правнуков воинов в «Бессмертном полку». Россияне, храня и помня свое прошлое, не дадут никому осквернить память и повернуть историю своей страны вспять!
На снимке: Петр и Александр Акпашевы, Майма, 1982 год.
Ольга БАБАНДЫЕВА (Акпашева)
