Многодетность считается великим счастьем для алтайцев. К многодетным семьям люди относятся с большим уважением. Отсутствие детей воспринималось как беда. У теленгитов Улаганского района бездетные женщины у себя в айыле совершали обряд, направленный на борьбу с бесплодием. Женщина разводила маленький костер, развешивала по кругу белые жертвенные ленты – jалама. Из коры или дерева, как правило, из лиственницы, вырезала фигурку ребенка, для которого готовился полный комплект одежды (сапоги, шубка, шапка). На костре варила чай. Женщина произносила молитвы-просьбы о ребенке, обращаясь с Ульгеню. После церемониала фигурку ребенка и jалама убирала в ящик – кайырчак.
Традиционные обряды и магические ритуалы, связанные с рождением и воспитанием ребенка, направлены на сохранение здоровья малыша и его матери, счастье и благополучие новорожденного в предстоящей жизни.
Этнические группы алтайцев использовали разные растения в качестве подстилки для роженицы и ребенка, для изготовления колыбели.
Орляк обыкновенный, или папоротник (чилгем, шулгун, чоломо, чулгем, аксак, палакоодо, карвыжын, карвачыл, карбыджан ~ карбычан) широко использовали чалканцы. Чалканцы называли его душой ребенка «бала-куды». Орляк считается травой, которая дает человеку жизнь. Листья (вайи) растения имеют своеобразный запах и обладают антисептическими свойствами. Видимо, с этим связан обычай у чалканцев подстилать листья (вайи) орляка при родах под женщину. Лежа на них, ребенок впервые подавал свой голос. Северные алтайцы применяли также зеленые листья бадана толстолистного.
Южные алтайцы послед после родов мальчика укладывали в сплетенную из ивовых прутьев емкость, заворачивали в ткань и закапывали там, где не ходил скот. Вместе с последом, от которого, как считается, зависели жизнь и судьба ребенка, заворачивали веточки можжевельника, крупинки золота, серебра, кусочки жира, сыра, зерно ячменя, чай. Нож или ножницы, которыми обрезалась пуповина новорожденного, очищали дымом можжевельника. Оставшуюся пуповину вместе с зерном, крупинками золота, серебра, крошкой веток можжевельника, шелковой нитью, пулей или кусочком свинца зашивали в кожу, выкроенную в виде треугольника. Кожаный чехол для пуповины девочки украшали бисером, бусинками – каури, шелковыми кисточками, мальчика – пуговицами, кисточками. Такие украшения женщины носили на чегедеке. По ним можно было определить количество детей. Чалканцы послед закапывали в берестяном туеске.
Колыбель для ребенка – кавай — северные алтайцы делают из бересты, для этого выбирают самые чистые и гладкие пластины. При рождении сына отец делает «березку» и лучок со стрелкой, которая приделывается берестой к стене. Если рождается девочка, то срезают вершинку молодой березы, прикрепляют к стене куском бересты. Кумандинцы изготавливали детские колыбели не только из березы, но и из черемухи. Южные алтайцы, алтай-кижи и теленгиты делали их из лиственницы. Они верили, что жизнь ребенка зависит от того дерева, из которого колыбель изготовлена, так как в дереве присутствует дух – агаштын ээзи. Считалось: если хорошо умилостивить дух дерева, то он будет благосклонен и ребенок в колыбели будет чувствовать себя хорошо. У дерева, используемого для колыбели, концентрические кольца должны располагаться по солнечному кругу, т.е. по часовой стрелке, но ни в коем случае не в обратном направлении. Колыбель окуривают дымом горящего можжевельника.
В Кош-Агаче теленгиты колыбель изготавливали из нескольких пород деревьев, отдавая предпочтение тополю. Колыбель выдалбливалась из целого ствола дерева с трухлявой сердцевиной. Дугу делали из веток ивы.
У телеутов рамку зыбки делали из березы. После рождения мальчику над зыбкой в качестве оберега вешали маленький деревянный лучок с деревянной стрелой, к которой прикреплялась белая тряпочка. У теленгитов над детской колыбелью как оберег вешали плетку из спиреи альпийской. Если ребенок во сне разговаривал, беспокоился, не мог уснуть, когда болел, то кнутовище клали под его подушку. Плетку, сложив, по солнечному кругу обводили вокруг головы говорящего во сне, бредящего ребенка, держа в правой руке рукоятку, в левой – плетку. Считалось: если малыш бодр, то злые кормосы не приблизятся к нему.
Когда в семье рождалась двойня, теленгиты из ивы вырезали двузубую вилку, и приглашенный старик разламывал её и бросал в огонь. Этот символический акт способствовал формированию единой судьбы, жизни близнецов.
Прежде чем ребенка укладывали в колыбель, ее очищали дымом можжевельника.
Алтайцы Шебалинского, Чойского, Турочакского районов, зная, что зеленые листья бадана толстолистного – кылбыш, чолбук, тамана, тавана, кайа шай, табана, калчап – хороший антисептик, вместо пеленки подстилали их под ребенка.
В. Дьяконова пишет, что в Улаганском районе в люльках поверх шерсти стелили листья лопуха (чалбук). Она ошибочно переводит теленгитское народное название бадана «чолбук» как «лопух». Телеуты, проживающие в Улус-Черге, в детскую зыбку тонким слоем стелили конский волос, поверх раскладывали зеленые листья бадана, которые по мере надобности меняли. В Кош-Агачском, Шебалинском, Улаганском районах измельченные корневища и листья бадана использовали как детскую присыпку. Мягкие и нежные участки тела ребенка перекладывали листьями бадана. Староверы Усть-Коксинского района, наоборот, бадан не использовали, считая его кровью Христа. Про листья бадана старообрядцы говорят: «Кровь Христа это запеклась, свято растение это».
В центральных районах Алтая вместо пеленки под ребенка наряду с листьями бадана подстилали также и сушеную мелкую осоку стоповидную – изу олон, ойонгош. Такая «простынка» получалась мягкой, сухой и теплой.
Теленгиты Улаганского района как детскую присыпку раньше использовали высушенные и измельченные в ступе черные листья молочая желтеющего – сеертек чай, кара олон, сут олон, койон суди, койот. Чалканское название койон суди – заячье молоко – связано с поверьем, согласно которому у отведавшего сок этого растения сердце будет трусливое, как у зайца. Поверье направлено на предотвращение отравления у детей. Известно, что у молочая желтеющего млечный сок ядовит.
У теленгитов, когда женщина с ребенком собиралась в гости, предпринимали ряд предохранительных мер. Из дома она брала с собой веточки можжевельника и внутреннее овечье сало. В помещении, куда приезжала, в огонь бросали можжевельник и сало. Считалось, это помогает сохранить молоко у женщины. Обилие грудного молока поддерживалось постоянным воскуриванием можжевельника через очаг в доме.
Когда ребенок делал первые шаги, алтайцы в айыле для мальчиков в мужской половине, для девочек – в женской делали особую «детскую дорожку». Тонкий гибкий ствол березы втыкали обоими концами в земляной пол, образуя дугу. Ребенок, начиная ходить, ручонками хватался за эту дугу и передвигался.
Раньше, когда ребенок болел корью или оспой, соседи приходили с веткой можжевельника, березкой, украшенной тремя ленточками, хлебом и молоком. Принесенную березку помещали над дверью юрты, зажигали веточку можжевельника, брызгали молоком в открытую дверь. После выздоровления в первое же половодье старший член семьи плел из ивовых веток небольшой плот. На него ставили арачку, пресное печенье, мед и ягоды и пускали по течению «в море к Талай-хану».
Растения служили также у алтайцев своеобразными приметами. Так, ушные мочки для серег протыкали ранней весной, когда реки разливались и у черемухи набухали почки. Если ко времени появления на свет ребенка черемуха успевала отцвести, прокалывание откладывали до следующей весны.
С малых лет у детей воспитывалось бережное отношение к окружающей природе. Запрещалось напрасно рвать цветы, ломать ветки деревьев, кустарников, потому что они тоже живые, так же, как человек, чувствуют боль.
А.А. АЧИМОВА, директор Горно-Алтайского ботанического сада, кандидат биологических наук.
