Алтайское экспериментальное хозяйство Сибирского отделения РАН, расположенное в Черге Шебалинского района, было создано в 1980 году как научно-производственная база для выполнения работ по созданию коллекций генофондов домашних и диких видов животных. C прошло года оно «переживает» очередную реформу. Три академии наук — Российская академия наук (РАН), Академия медицинских наук и Российская сельскохозяйственная академия — были переданы в ведение Федерального агентства научных организаций, так называемое ФАНО. О том, как работает хозяйство в эпоху перемен, мы беседуем с его директором, научным сотрудником Института цитологии и генетики РАН Николаем Нечипоренко.
— Николай Николаевич, расскажите об основных направлениях деятельности хозяйства.
— Прежде всего — сохранение генофонда малочисленных и исчезающих пород животных, таких как европейский зубр, якутская лошадь, племенное репродуктивное разведение КРС молочного направления симментальской породы и мясного направления галловейской породы, производство молока, мяса, шерсти, пантов марала. Помимо этого мы реализуем продукцию животноводства, развиваем базу собственного кормопроизводства.
— Как на вас отразилась смена статуса Российской академии наук, в ведении которой вы находитесь?
— Федеральное агентство научных организаций до сих пор находится в процессе становления, а мы в свою очередь — в организационном вакууме. Высылая в управление гигабайтами информацию, в ответ не получаем ничего. На сегодня мы не имеем возможности совершать сделки, брать кредит.
— За счет чего живет хозяйство?
— За счет собственных средств и субсидий, которые выделяют Министерство сельского хозяйства РА и Правительство Республики Алтай. Нам субсидируются производство молока, покупка племенного скота, процентная ставка по кредитам. Данная поддержка позволяет существовать, иметь хоть какое-то минимальное развитие.
— Для Черги и близлежащих сел хозяйство является градообразующим предприятием?
— Безусловно, мы несем огромную социальную нагрузку. На 200 работающих специалистов, в основном это доярки, скотники, механизаторы, приходится около 1000 иждивенцев.
— Прошедшее наводнение не могло обойти и ваше хозяйство…
— В основном наш скот располагался на летних площадках за рекой Семой, перевалами. Во время наводнения большая его часть оказалась отрезанной от «большой земли». Несмотря на то что мы по максимуму постарались сохранить животных, все же потеряли много молодняка. Сейчас стянули скот, оборудование на «зимние квартиры». Пострадали посевные площади, часть из них придется пересевать. Но самое главное — мы не допустили человеческих жертв. Со стороны правительства была обещана помощь в восстановления инфраструктуры, поголовья скота.
— Николай Николаевич, несмотря на все трудности, Алтайское экспериментальное хозяйство остается уникальным объектом для организации фундаментальных и прикладных исследований.
— До меня директором хозяйства был замечательный человек Ю.С. Земиров. Он единственный, кто сумел сохранить хозяйство в Сибирском отделении Российской академии наук, и я очень надеюсь, что идею академика Дмитрия Беляева о создании на Алтае национального парка, обеспечивающем сохранение биологического разнообразия аборигенных пород животных и акклиматизацию видов из других регионов, мы сохраним.
Ольга Рупинская
