Алтайские писатели Эркемен Палкин, Аржан Адаров и Лазарь Кокышев окончили Литературный институт им. М. Горького в 1957 году. В начале 50-х годов из Москвы в автономную область приехал член Союза писателей СССР литконсультант товарищ Басаргин, чтобы найти одаренных молодых людей и помочь им поступить в упомянутый вуз. Земля Горного Алтая была прославлена не только трудами известных тюркологов, но и изданиями героических сказаний и алтайских сказок. Широко известно было имя первого алтайского писателя и драматурга Павла Васильевича Кучияка, его удивительное содружество с собирательницей алтайского фольклора Анной Гарф. В 20 – 30-е годы Горный Алтай упоминался в научно-литературных кругах Москвы, Ленинграда, Новосибирска, Томска. Имя великого художника Григория Ивановича Чорос-Гуркина знали многие. Такая прекрасная земля не должна была остаться без своих мастеров слова.
Пятидесятые годы — годы «оттепели», брожения умов. Замечательный поэт Владимир Луговской собрал на свой курс (семинар) самых одаренных молодых людей: вместе учились Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Роберт Рождественский, Аржан Адаров, Лазарь Кокышев, Эркемен Палкин и многие ныне известные грузинские, армянские, азербайджанские, дагестанские поэты. Проучившись пять лет, вдохнув полной грудью пьянящего свежего воздуха свободы, почувствовав новые веяния культуры, алтайские самородки вернулись в родной Горно-Алтайск. Первые их книги были встречены настороженно. Теперь мы видим: ничего антисоветского в них нет. Но тогда в людях глубоко сидел страх.
Была создана писательская организация. Ее руководителем стал писатель Иван Петрович Кочеев, затем его сменил Лазарь Васильевич Кокышев. Потом возглавил Эркемен Матынович Палкин. Он очень долго работал на этой должности. Аржан Адаров стал директором издательства. Это была золотая пора расцвета алтайской литературы. Вслед за этими тремя писателями в Литературный институт поступил и я, за мной – Борис Укачин, Шатра Шатинов и другие.
Вся энергия, дипломатичность Эркемена шли на сохранение и умножение литературных сил. Он просто жертвовал собой, своим временем и талантом. Кругом появлялось все больше молодых творческих людей. Им надо было помогать и в издании произведений, и в решении квартирного вопроса… Каждая рукопись обсуждалась, как учили в Литинституте. Были жаркие споры, крепкие слова, иногда дело едва не доходило до стычек. Тогда брали бутылки, шли на берег и там мирились. Эркемен в этих спорах выступал примирителем. Он был защитником коллег перед власть предержащими, принимая на себя все удары. Нас всех так учил жить Василий Константинович Плакас, незабываемый директор национальной школы.
Наш друг и старший брат Эркемен кроме замечательных стихов и поэм создал удивительный роман «Алан» о молодом солдате, вернувшемся с войны, израненном и контуженном, о его труде среди земляков в мирную пору.
В 1957 году в Москве в издательстве «Советская Россия» вышла вторая книга стихов Эркемена. Прекрасные слова адресовал своему ученику Владимир Луговской: «Эркемен Палкин – один из талантливейших людей, которых я встречал за время своей работы в Литературном институте. Необыкновенная наблюдательность, образная мощь, широта раздумий заставляют меня считать этого совсем молодого поэта зрелым литератором». Предлагаю прикоснуться к творчеству Палкина:
***
Рысьи спины выгнули тропинки,
Беркутиный клекот в вышине,
Сизые дожди тебя кропили,
Над тобой закаты, как чейне1.
Белые туманы, словно войлок,
С гор сползают в тайные лога…
Наделила мужеством и волей,
Жаждой жить тревожная тайга.
Здесь волна урсульская журчала,
Сказкою баюкала меня.
Ты – моей поэзии начало,
Родина негромкая моя.
Проходил я по замшелым падям,
Пас коней на берегах реки.
Если на тропе скользил и падал,
Помогали встать мне земляки.
Здесь я голоса маралов слушал,
Шел в поля, уздечкою звеня.
Сено на таловых волокушах
Я возил к зародам допоздна.
Лето-мать, оно бывает щедрым,
Летом льются реки молока,
Золотым полны орехом кедры,
Ягодою сладкою луга.
Ягодку беру я полной горстью,
Из ручья живую воду пью.
Только никогда я не был гостем
На земле, которую люблю.
1Чейне – марьин корень.
Одному поэту, громко говорившему о своей «гениальности», Эркемен тихо сказал: «Вы пьете мою кровь». Тот сделал вид, что не услышал этого. Сердце мое защемило от страдания. Оба они теперь в заоблачной выси. Теперь этот коллега и земляк наверняка извиняется перед скромным величием жертвенного сотоварища.
Эркемен ушел из жизни очень рано. Мало мы ему дали любви, тепла, сострадания. Мы должны любить таких поэтов особенной нежной любовью. Недаром ему дали имя Эрке мен (я – ласковый)…
Василий Самыков (Паслей Самык).
