17 марта Степану Сузановичу Тюхтеневу исполнилось 85 лет. Всем известно, что он был заместителем прокурора Горно-Алтайской автономной области, секретарем Горно-Алтайского облисполкома, главным редактором газеты «Алтайдын Чолмоны», советником Председателя Верховного Совета Республики Алтай по правовым вопросам, председателем Избирательной комиссии РА, он кандидат юридических наук, заведующий кафедрой теории и истории государства и права экономико-правового факультета ГАГУ, заслуженный работник культуры Российской Федерации, кавалер орденов Дружбы и «Тан Чолмон». Кроме того, Степан Сузанович является одним из отцов-основателей нашей республики, приложивших немало усилий, чтобы автономная область получила этот высокий статус, одним из авторов Конституции республики.
Степан Сузанович Тюхтенев
Интересно, как мальчику из глухой алтайской деревни удалось добиться таких высот? Вероятнее всего, ответ можно найти в детстве нашего героя. Несмотря на солидный возраст, у Степана Сузановича по-прежнему феноменальная память, он, как доцент кафедры университета, до сих пор читает многочасовые лекции, к тому же обладает литературным даром (более трехсот публикаций, член Союза журналистов РФ). Поэтому его повествование о своем детстве получилось ярким, образным, осталось только перенести все это на бумагу.
Как человек умный и эрудированный, свою историю Степан Сузанович рассказывает с большой долей иронии и юмора, отчего слушать его чрезвычайно интересно и увлекательно. Взять хотя бы историю рождения.
В селе Уйтушкен Бешпельтирского сельсовета в семье крестьян Сузана и Меже Тюхтеневых родился мальчик. Ну родился и родился. Чтобы злые духи не похитили ребенка, назвали его Петухом. На то, что он выживет, особой надежды не было, так как уже десять детей Меже умерли в младенчестве. А этот, на удивление родителей, жил и, мало того, был достаточно энергичным младенцем. Мама, качая колыбель, стала называть его Шустриком в переводе с алтайского, вероятнее всего, это слово ближе всего по смыслу. Мальчик рос и умирать не собирался. Прошло несколько месяцев со дня его рождения, и поехал Сузан в Бешпельтир. Провожая его у коновязи, Меже напомнила: «Ты, Сузан, зайди в сельсовет, запиши мальчика, пусть документ дадут». Приехал Сузан в Бешпельтир, сделал свои дела и зашел в сельсовет. А там в отделе регистрации сидела русская женщина и предложила ему имя Степан.
— Хорошее имя, — сказала она, — не пожалеете, у меня дедушку так звали.
— Степан так Степан, — кивнул головой отец.
Произошло это 17 марта 1929 года.
— В какой день я фактически родился, осталось неизвестным, — улыбается Степан Сузанович.
С современной точки зрения жили люди тогда ужасно. Голод, нищета, детям с малых лет приходилось работать наравне со взрослыми. А для них, босоногих пацанов, переживших войну, это время было самым счастливым, потому что это детство! Конечно, работали, само собой, голодовали, но могли и нестись по траве по косогору с такой скоростью, что замирало сердце, могли в жаркий полдень, на ходу скидывая ветхие рубашки, мокрые от пота, с размаху влететь в обжигающе холодные воды реки, окутанные облаком серебристых брызг. И солнце было добрым, и лес таил прохладу, и мама была молодой… Таким было их детство, тяжелое, но счастливое.
Когда началась война
22 июня 1941 года была ясная солнечная погода, поэтому Степан со старшими ребятишками работал в поле. Когда присели отдохнуть, увидели, что со стороны деревни мчится всадник. Он и принес весть о начале войны. Все сразу побежали в деревню, которая уже гудела как растревоженный улей. Где-то громко голосили женщины, мужики с посуровевшими лицами курили у конторы правления, только беззаботная ребятня носилась по пыльной улице, неизвестно чему радуясь. Сразу же провели заседание правления колхоза и партийное собрание. В тот же день 17 молодых мужчин из деревни ушли на фронт. Степан видел, как они на конях поднялись на взгорок у деревни и остановились, в последний раз бросив взгляд на родные места. Было слышно, как запел Самат Ебечеков: «Белый казан варится, через край уже кипит, белоцветный мой Алтай стал невидимым для нас. Синий казан варится, через край уже кипит, синецветный мой Алтай стал невидимым для нас» (перевод С.С. Тюхтенева).
Так с песней и скрылись всадники из виду. А через некоторое время вернулся Самат Ебечеков, не прошел медкомиссию. Три раза еще уезжал он на призыв, и его заворачивали назад. Когда призвали на комиссию в четвертый раз, сказал, что ни с кем прощаться не будет. Уехал в полном одиночестве. И его взяли на фронт. Уходивший последним вернулся с войны по ранению самым первым. Все сразу приступили к нему с расспросами: где воевал? Отвечал, что на Ленинградском фронте, был в городе всю блокаду, воевал при полевой кухне, во время артналета получил сильную контузию и был окончательно комиссован. На видавшей виды гимнастерке солдата тускло блестела медаль «За оборону Ленинграда». Подивились односельчане такому счастливому человеку, ведь слыл в деревне Самат большим обжорой, и на фронте угораздило его попасть к полевой кухне.
В 1944 году страшная весть пришла в дом Степана. Рядовой кавалерист 6-го корпуса 225-го кавалерийского полка 3-го эскадрона Сузан Салкович Тюхтенев пропал без вести 25 декабря 1943 года. И только это извещение осталось от человека.
Кроме Степана в семье была младшая сестра, отец и старший брат находились на фронте. 14-летний подросток обзавелся кисетом, курил трубку, чувствовал себя настоящим мужиком, кормильцем, и спрос с него был, как со взрослого. В этом возрасте он уже метал сено, пахал, боронил, жал хлеб. Конечно, жили очень тяжело, Степан целыми днями пропадал на работе, надо было помогать семье, здесь уже не до учебы.
Математический склад ума и хорошая память
В Уйтушкене имелась только начальная школа, где первым учителем Степана был Митрофан Алексеевич Табышкин. Потом он продолжил учиться в Бешпельтире, где был интернат. Но ребятишки не оставались там, а после уроков спешили домой. Так и ходили в школу за несколько километров. Оставались в интернате только тогда, когда были сильные морозы. С Николаем Штанаковым спали валетом на одной койке, мест на всех не хватало. Директором школы тогда был Н.Ф. Тозыяков, фронтовик, ходивший хромая с палочкой, умный, требовательный, саркастичный человек. Он преподавал историю. Русский язык и литературу вела Раиса Параева, математику — Ольга Берегошева, физкультуру — Михаил Тастаев, а военное дело — тоже фронтовик Н.П. Подпоев.
Знания эти преподаватели давали крепкие, спрашивали строго. Учеба Степану давалась легко, особенно математика. Обладая отличной памятью, он довольно успешно учился и по другим предметам. Война заставила сделать двухгодичный перерыв в учебе. Пришлось пойти работать в колхоз.
Нормы были тогда запредельные. Например, во время сенокоса каждый должен был скосить вручную 60 соток с шести утра до 10 часов, потом шли на завтрак и если была хорошая погода, начинали метать стог. Во время жатвы до слез было жалко молоденьких девчушек, которые вязали снопы до тысячи штук в день. После такой работы их коленки, которыми они придавливали снопы, становились похожими на алюминиевый лист, так загрубевала кожа. Завтракали и обедали затирухой. Готовилась она в казане из непровеянной муки, которую заправляли молоком. Резали на пласты брюкву или морковь и ели. Хлеба не было, он весь уходил на фронт.
— Поэтому у меня зубы до сих пор целые, — смеется Степан Сузанович, — одними витаминами в детстве питался.
Сразу после войны, окончив семь классов в Бешпельтире, поехал Степан в Горно-Алтайск на рабфак. Вообще рабочие факультеты были отличной кузницей кадров. Мальчишки-переростки, недоучившиеся из-за войны, и молодые фронтовики, жаждущие знаний, проходили годичное обучение, а потом шли не только в институты и военные училища, но и на комсомольско-партийную работу, преподавателями сельских школ.
Учился Степан блестяще, за два года работы в колхозе соскучился по урокам. Преподаватели замечательные, а учителем математики и физики был Василий Плакас. Не у всех ребят из районов и пришедших с фронта ладилась учеба. Поэтому, приметив хорошие способности Тюхтенева, Василий Константинович назначил его своим помощником.
Учиться было хорошо, только голодно. Поэтому Степан каждые выходные через Кызыл-Озек по горам шел пешком в родной Уйтушкен. Там мама выделяла ему сырчик и масло, еще кое-что из продуктов.
После окончания рабфака встал вопрос: куда пойти учиться? Когда явился в военкомат сниматься с учета, капитан Скорых сказал ему: «Пришла разнарядка, нужно сто человек для поступления в военное училище. Так что, Степан, готовься к армии». Из большого списка Тюхтенев выбрал Новосибирское училище военизированной охраны железнодорожного транспорта. Для вечно голодного бывшего рабфаковца привлекательным стало то, что там было бесплатное питание, место в общежитии, высокая стипендия и обмундирование. Такой чисто прагматичный выбор.
В общем, вышел Степан из военкомата, размышляя о своем сытном будущем в Новосибирском училище. И тут совершенно случайно, проходя мимо здания прокуратуры, увидел объявление о наборе в Алма-Атинский юридический институт. Заинтересовался, решил зайти узнать поподробнее. В одном из кабинетов сидел представительный мужчина в чесучовом кителе с погонами подполковника. Как позже выяснилось, это был заместитель прокурора республики Ишмаков. Он отговорил подавать документы в Алма-Ату, а попросил найти еще несколько человек и ехать в Казанский университет на юридический факультет.
Степан уговорил поехать Михаила Алекова и сродного брата Дмитрия Тюхтенева. Больше никто не захотел отправляться в Казань. Перед самым отъездом Алеков отказался и вместо себя отправил своего родственника, тоже Михаила Алекова. Прибыли в Казань и очень хорошо сдали вступительные экзамены. Теперь надо было возвращаться домой и собираться к августу на учебу. Единственный серый хлопчатобумажный костюм Степана рабфак забрал, чтобы передать другому ученику. Остался парень раздетым и разутым, ехать не в чем.
Как Степан корову продавал
Вернулся домой в Уйтушкен грустным и подавленным, рассказал матери, что ехать на учебу не в чем и не на что. Было тогда у них две коровы, одна здоровая, а у второй — бруцеллез. Мама подумала-подумала и отдала ему вторую корову. «Продай мясо, а на вырученные деньги оденешься и поедешь», — сказала она.
Делать нечего, позвал Степан двоюродного брата и отправился за коровой, которая была на пастбище километрах в 20 от деревни. Отдельная песня, как они ее ловили, как вели в город, ночью проходя деревни, чтобы ветеринар не заметил. Довели с горем пополам до города, ночью завели в сарай к дяде, ведь никакой справки у них и в помине не было. Утром дядя пошел в «Алтайдын Чолмоны», где сторожем работал Санабай Тюков, который и забил корову. Пока разделывали тушу, дядя, приняв с утра на грудь, весело балагурил. Корова была крупной, симментальской породы, мяса много, а холодильника нет, на дворе летняя жара, продавать надо срочно. Погрузили мясо на телегу и повезли ветврачу. Хмельной дядя, вернувшийся с войны на костылях, увидел безрукого ветеринара, тоже фронтовика, обрадовался, начал увлеченно вспоминать различные фронтовые истории, чем окончательно расположил к себе ветврача. Когда тот осмотрел тушу, то увидел, что корова была больна, но рассудил так: «Если мясо хорошо выварят, ничего страшного». И шлепнул большую синюю печать.
Под командованием дяди пришли на базар, разложили товар, но торговля шла очень плохо. Лето, жара, покупателей мало. С утра выставили цену 17 рублей за килограмм, а к обеду уже просили 13. Неугомонный дядя, еще слегка приняв на грудь, куда-то ускакал. Вернулся через полчаса, коротко приказал мальчишкам грузить товар на телегу. Оказалось, он договорился со столовой, где мясо взяли оптом по 11 рублей.
На некоторое время Степан почувствовал себя миллионером. Был куплен костюм, рубашка и ботинки. Увидел старика, продававшего суконное пальто черного цвета, примерил, купил.
— С коровой, конечно, была полнейшая авантюра, — говорит Степан Сузанович, — но деваться мне было некуда. Не ехать же в университет в тряпье!
Ишмаков написал записку, где просил своего знакомого проректора Левина обеспечить ребят с Горного Алтая общежитием. Когда-то он работал прокурором Бауманского района Казани. Эта записка очень помогла им, так как общежитие давали не всем студентам, а снимать квартиру — нести дополнительные расходы. Все складывалось просто замечательно. Устроившись в общежитие, парни решили отпраздновать это дело, тем более до начала учебы оставалось еще 10 дней. В итоге проснулись утром без копейки денег. Один их новый знакомый по фамилии Фаткуллин посоветовал пойти поработать грузчиками в речной порт. Пошли, поработали, получили приличные деньги. Позже эта подработка очень выручала бедных студентов.
— Работа грузчиком оказалось моим спасением, я окончательно закрыл денежный вопрос, — вспоминает Степан Сузанович. – А вот тот студент Фаткуллин потом стал моим лучшим другом, мы дружили до его последних дней. Доктор юридических наук, профессор, завкафедрой юридического факультета Казанского университета, заслуженный деятель науки Фидаи Нургалеевич Фаткуллин умер в 2000 году. До сих пор переписываемся с его вдовой.
Les trois garcons…
Университет Степан окончил с отличием, и все однокурсники были уверены, что его оставят в аспирантуре. Да и сам он собирался заняться научной работой. Но неожиданно его распределяют в прокуратуру Горно-Алтайской автономной области. Только потом Степан Сузанович узнал, что этому поспособствовал зампрокурора Ишмаков, чтобы вернуть кадры на родину. Тем не менее научную деятельность Тюхтенев не бросил и поступил в аспирантуру, когда работал уже заместителем прокурора Горно-Алтайской автономной области. Кроме всего прочего там надо было сдавать французский язык. К тому времени Степан Сузанович уже был женат на Софье Харитоновне, у них росли три сына Миша, Алеша и Слава. И он, чтобы улучшить произношение, разговаривал с ними по-французски. Ребята с недоумением смотрели на отца, непонятно что лопотавшего. Когда сдавал экзамен, на вопрос о семье сказал: «У меня три сына (ле труа гарсон)». А потом так и называл своих мальчишек «труа гарсон».
Свой след на земле
Кроме преподавательской деятельности Степан Сузанович пишет книги, статьи, методические пособия для студентов. Мне кажется, он оставил свой яркий след в истории республики не потому, что был автором Конституции и одним из отцов-основателей, занимал высокие должности, а только потому, что оставался и остается умным, энергичным, добродушным, открытым человеком, сохранившим юношеское озорство, юмор и ослепительную улыбку.
Мы с ним разговаривали более трех часов, потом Степан Сузанович сказал, что ему пора в университет на занятия.
— Не трудно вам лекции читать? — спросил я.
— Нет, сейчас совсем не трудно, — ответил он. — Вот когда заочники пойдут… Весь день говорить приходится, к вечеру язык уже не шевелится. А сейчас терпимо, дипломники у меня.
Что тут сказать? До 85-летнего юбилея оставалось около недели.
Сергей Адлыков
