15 марта исполняется 90 лет со дня рождения профессора Нины Николаевны Суразаковой (1925 – 1998 гг.), автора более десяти учебников по алтайскому языку, хрестоматии по алтайской литературе, разработчика Концепции национальных школ Республики Алтай, программ для школ и вуза, исследователя теории и методики преподавания алтайского языка.
Книги везде и всегда
В раннем христианстве птица пеликан олицетворяла жертвенность Христа, в европейских странах изображение этой птицы закрепилось за донорством, а в России образ пеликана – это символ учителя.
Во время Великой Отечественной войны девушки-алтайки, студенты МГПИ им. К. Либкнехта, периодически сдавали кровь для раненых. Специалист по теории литературы доцент Т.П. Шастина обратила внимание на эту немаловажную деталь в 1995 году. Она отметила, что символ пеликана невероятно реалистическим способом воплотился в жизни будущих педагогов.
Одной из этих студенток была Нина Суразакова, ставшая первым кандидатом педагогических наук из числа алтайцев, профессором, основоположником методики преподавания алтайского языка, теоретиком и практиком современного алтайского языка.
Она с раннего детства мечтала стать учителем. В ее родном селе — Бешпельтире была только семилетняя школа. В фонде сельской библиотеки находилось всего пять больших книг, в их числе «Спартак» и «Всадник без головы». Они были перечитаны маленькой Ниной вдоль и поперек. Испытывая острую потребность в чтении, Нина Суразакова пронесла эту страсть через всю свою жизнь, покупая книги везде и всегда, когда предоставлялась такая возможность. Каждый, кто когда-либо приходил к ней в гости, обращал внимание на множество книг, стоящих на большом стеллаже в коридоре и в шкафах в зале. Около половины всех книг, собранных профессором, составляет разнообразная педагогическая и методическая литература.
Все это будет потом, а пока маленькая Нина только оканчивает семилетку, поступает в педучилище и уезжает в город. Вместе с односельчанами на выходные отправлялась домой, надо было помогать родителям. Весь путь шли пешком. Выходили из города в сторону Бирюли, потом через Александровку добирались в Бешпельтир. В воскресенье шли в город, весь путь туда и обратно составлял около 90 километров. Сейчас даже трудно представить, чтобы у современных детей была такая тяга к просвещению! Проучившись в педучилище, Н. Суразакова вместе со своими односельчанами переводится на рабфак. Но окончить учебу не удается – начинается война! Рабфак переезжает в Онгудай, освободив свои классы для лётной школы ВВС.
В военной Москве
Учителя ушли на фронт, ощущается острая нехватка педагогов. И уже летом 1942-го в городе проводится набор на краткосрочные курсы по подготовке учителей-филологов. Нина Николаевна решает поучиться на этих курсах. Т.М. Тощакова порекомендовала ее кандидатуру приемной комиссии МГПИ им. К. Либкнехта (переименованный позднее в МГПИ им. Ленина, ныне — Московский педагогический государственный университет), эвакуированного в Ойрот-Туру. Суразакову зачисляют на первый курс историко-филологического факультета. В 1943 году эвакуированный институт возвращается в Москву. Студенты с Алтая уезжают в столицу вслед за институтом. Всем миром собирали ребят на учебу. Местный облисполком помог с одеждой. В городе шили военные гимнастерки и полушубки для фронта, в них-то и поехали студенты.
В Москве они собственными глазами увидели следы бомбежек. Нина Николаевна вспоминала, как участвовала в расчистке развалин. Площадку за кинотеатром «Художественный», что у Арбатских ворот, убирали студенты МГПИ. Жить было трудно, сами разгружали уголь, сами отапливали аудитории и общежитие. Студенческий паек состоял из 550 граммов хлеба в день, американского маргарина, спичек, соли, селедки и порции яичного порошка, из которого готовили омлет. Полагалась студентам и водка, её они меняли на крупу или картофель. За такой товарообмен можно было попасть в милицию. Боялись звонков в деканат, хотя руководство института в тот момент как, наверное, никто иной, понимало, каково живется в военной Москве студентам из Сибири.
Все хотели как-то помочь фронту, конечно, парни рвались туда, и в итоге их все же взяли добровольцами, позже они продолжили учебу, кто-то после ранения, кто-то получил образование уже спустя несколько лет после войны. Девчонкам-студенткам помочь фронту хотелось не меньше, чем парням. В армию их не взяли, но сказали: если вы действительно хотите помочь – сдавайте кровь! И молодые девушки с Алтая самоотверженно последовали этому совету, стали периодически ходить на Станцию переливания крови.
«Рукоположенные» ученики
Но не только война была в жизни алтайских студентов института им. К. Либкнехта. Со слов Нины Николаевны, преподаватели института уважали студентов за трудолюбие и дружбу. Лекции читали известные ученые, среди которых были авторы вузовских учебников Светлоев М.В., Крючков Н.С., Голубков В.В., Поздняков Н.С., преподаватель зарубежной литературы Грифцов Б.А. и отец-основатель советской психологии профессор Корнилов К.Н. А классик советской тюркологии профессор Баскаков Н.А. и Тощакова Т.М. на время обучения стали для студентов вторыми родителями. Одними из ярких моментов обучения можно назвать лекции по современному русскому языку самого Виктора Васильевича Виноградова – главного теоретика грамматики современного русского языка.
Размышляя над этим, я ощутил, что ушло не только поколение Ученых с большой буквы, интеллигентов уровня Д.С. Лихачева. Нас уже покинуло и поколение их «рукоположенных» учеников.
Мечта сбылась
После окончания института Нина Суразакова возвращается в Горный Алтай, чтобы работать учителем, о чем так долго мечтала. Ее направляют в село Каракол, где имелись интернат и средняя школа. «Много было переростков, которые в годы войны не учились, русским языком владели плохо, часто убегали домой, — вспоминала Нина Николаевна. – Мне часто приходилось ходить пешком, собирать их и приводить в школу. Надо было чем-то заинтересовать и занять ребят, чтобы не убегали». Приходилось делать вместе с ними домашнее задание, а в свободное время привлекать в художественную самодеятельность.
В 1948 году их коллектив стал победителем областного конкурса и был отправлен в Москву. Первого места на всероссийском конкурсе они не взяли, но высокое московское жюри персонально отметило энергичную алтайскую учительницу. В составе их делегации был кайчи Алексей Калкин. Нина Николаевна понимала, что талант Калкина необходимо как-то «продемонстрировать большой науке». Её сокурсник и троюродный брат С.С. Суразаков в тот момент уже писал научную работу в аспирантуре. По просьбе Нины Николаевны на их выступление Сазон Саймович пришел вместе с В.М. Жирмунским. Ученый с мировым именем, исследователь фольклора и этнографии В.М. Жирмунский, увидев и услышав Алексея Калкина, назвал его алтайским Гомером.
Подписывая первое издание книги «Маадай Кара» для Нины Николаевны, Сазон Саймович отметит, что именно она одна из первых, «кто открыл великий талант Калкина».
На грани двух наук
Вопрос о написании научной работы становится актуальным и для Нины Николаевны. Отработав семь лет в школах Горного Алтая, она приезжает в Москву, чтобы поступить в аспирантуру. Тема её научного исследования — методика обучения спряжению алтайского глагола. В 1956 году Нина Николаевна Суразакова становится первым кандидатом педагогических наук среди алтайцев. Научный труд состоял из четырех частей, это была работа на грани двух наук: филологии и педагогики. Фундаментальных исследований по грамматике алтайского языка в то время не существовало, поэтому Суразаковой пришлось работать в двух направлениях. Позже ученые отмечали, что если бы такое было возможным, тогда за эту диссертацию надо было присвоить еще и степень кандидата филологических наук!
Научным руководителем кандидатской диссертации был известный тюрколог Н.К. Дмитриев. Помощь в исследовании оказывали Ф.Ф. Советкин и Е.И. Корневский, работавшие ранее с А.В. Луначарским и Н.К. Крупской. Известный тюрколог Н.А. Баскаков и В.А. Добромыслов выступили официальными оппонентами.
Достояние алтайского народа
Мне очень часто приходится слышать, как учителя (теперь уже старшего поколения) разных школ республики называют Нину Николаевну учителем учителей. Почти все современные алтайские ученые-филологи когда-то учились у нее, многие из них стали профессорами и докторами наук. Классики алтайской литературы, учившиеся после войны в национальной школе, прошли ее школу. Научно-педагогическое наследие этого ученого, ставшее достоянием алтайского народа, уже сейчас привлекает исследователей. Отрадно, что совсем недавно с грамотной подачи одной из бывших учениц Нины Николаевны профессора Н.М. Киндиковой этим исследованием занялись студенты.
Став кандидатом наук, Нина Николаевна связала свою основную трудовую деятельность с Горно-Алтайским пединститутом. Занимала пост декана историко-филологического факультета, проректора по научной работе; являлась старшим преподавателем, доцентом, а с июля 1990 года без защиты докторской диссертации по совокупности научных работ Нине Николаевне Суразаковой присвоено ученое звание профессора алтайского языка и литературы. Подходила к концу перестройка, и данный факт был первым в истории Горного Алтая случаем, когда работник образования честно и заслуженно смог получить столь высокое звание без формальных диссертационных советов и строгих комиссаров ВАК.
Темир Трояков
