До революции в Улале (ныне – Горно-Алтайск) сложился целый архитектурный ансамбль церковных зданий, в том числе храм во имя Всемилостивого Спаса, построенный в 70-е годы XIX века, и маленькая каменная кладбищенская церковь Успения Божией Матери, построенная в начале 90-х годов XIX века, четыре часовни, миссионерский приют, женская и мужская миссионерские школы.
Спасская часовня, возведенная в 1896 году, находилась в юго-западной части ограды храма Всемилостивого Спаса.
Каменная Никольская часовня, построенная в 1894 году, находилась на окраине Улалы у дороги, связывающей Улалу с Маймой, в районе современного городского автовокзала. На этом месте в настоящее время расположен пятиэтажный жилой дом (пр. Коммунистический, 51).
На месте, где стоял первый улалинский храм, построенный в 1838 году архимандритом Макарием, в 1902 году выросла каменная часовня Великомученика и целителя Пантелеймона. Святой великомученик Пантелеймон считался одним из самых почитаемых святых Горного Алтая, поэтому часовня была одним из самых посещаемых мест Миссии.
Храм-часовня Святого равноапостольного великого князя Владимира (по некоторым документам — часовня) был построен в 1910 — 1912 годах на месте разобранного первого дома начальника Миссии. Он был похож на «бедненькие молитвенные дома», которые ютились в ущельях Алтая по небольшим аилам. «Своей простой, незатейливой архитектурой сроден, мил, дорог душе алтайского миссионера. От этого наружного вида храма веет той неизысканностью украшения, которая присуща исключительно алтайским молитвенным домам».
К 30-м годам ХХ века все четыре часовни Улалы снесли. В итоге уникальный комплекс памятников архитектуры и религии Горного Алтая был навсегда утрачен.
В феврале 1929 года на заседании Президиума Ойротского облисполкома был поставлен вопрос о закрытии Улалинской Спасской церкви. После закрытия здание церкви переоборудовали под кинотеатр, в 1942-м там разместилась столовая общепита Алтайторга, а с 1943-го — столовая треста «Ойротзолоторедмет». Позднее храм разрушили, а на его месте построили кооперативный техникум. На территории храма находилось несколько могил миссионеров. Здесь, в частности, были похоронены протоиереи Стефан Ландышев, Василий Вербицкий, иерей Павел Сорокин. Могилы первых двух священников разорили при проведении строительных работ. В могиле о. Василия Вербицкого была найдена золотая наградная медаль, которую, по сведениям ученого-историка С.М. Киреева, увезли новосибирские археологи. Местонахождение ее неизвестно. За всю историю Алтайской духовной миссии такой медалью были награждены только два человека. Могила иерея Павла Сорокина, по устным воспоминаниям П.С. Чевалкова, находится перед фасадом кооперативного техникума, с правой стороны, на границе газона и тротуара.
После отнятия Спасской церкви в 1929 году верующие заключили с административным отделом облисполкома договор по принятию в пользование здания и имущества Успенского храма. Председателем общины тогда был Иван Афанасьевич Турищев, казначеем — Василий Константинович Чевалков. В Контрольный совет вошли Александра Ивановна Чевалкова, Павел Алексеевич Козлов, Александра Васильевна Попова. На место священнослужителя пригласили священника Петра Потанина. Необходимое для богослужения имущество бывшей Спасской церкви было передано в новообразованную Успенскую общину.
В 1933 году в списке Ойрот-Туринской религиозной группы Успенской церкви, представленном властям, числился 151 человек, а её учредителей – 20, в числе которых были мужчины и женщины в возрасте от 23 до 70 лет, как русские, так и алтайцы. Надо заметить, что люди, официально состоявшие в церковной общине, очень сильно рисковали в любой момент быть арестованными как неблагона-дежные или контрреволюционные элементы.
Благочинный Ойрот-Турин-ского благочиния священник Петр Потанин был арестован и 8 апреля 1933 года приговорен «тройкой» ГШ ОГПУ по статье 58-10-11 УК РСФСР к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор привели в исполнение 30 апреля того же года. Заключением Алтайского краевого суда от 19 декабря 1957 года П.В. Потанин реабилитирован.
Еще один священник благочиния, Петр Зяблицкий, за сослужение о. Петру Потанину был арестован и выслан на три года за пределы Ойротской и Уральской областей. Дальнейшая его судьба неизвестна. Вместе с ним были осуждены монахини Прасковья Денисовна Макарова (из Бийского Тихвинского монастыря, проживала в с. Александровка), Агриппина Григорьевна Пасько и Елена Федоровна Пузикова (обе — из Улалинского Никольского монастыря, проживали до ареста в Ойрот-Туре). Впоследствии все они были реабилитированы.
С июня 1931 года в Успенском храме служил священник Сергий Толмачев.
Было очевидно, что храм этот тоже закроют. Поэтому верующие в 1935 году написали заявление-жалобу М.И. Калинину. В этом безграмотном простонародном обращении к «их светлости» Михаилу Ивановичу написано, что их авторов «стращали-запрещали писать» и им, «старушкам», добросовестно выплачивающим за здание всё необходимое, запрещают молиться – только к Пасхе и разрешили; устраивают гонения, обещают из церкви выгнать. Жалобщики просят посмотреть на это «добрыми очами, ведь они радость нашу отнимают». Получил ли «всесоюзный староста» это письмо, неизвестно.
В ходе проверки сохранности церковных ценностей в 1935 году была выявлена недостача одного серебряного креста, двух серебряных дарохранительниц, одного богослужебного сосуда. Каким образом образовалась эта недостача, сказать трудно. Но в результате было возбуждено уголовное дело. Общину верующих ликвидировали как неблагона-дежную.
Вслед за закрытием Успенского храма репрессиям подверглись члены Церковного совета. 75-летний староста храма Иван Афанасьевич Турищев был приговорен к расстрелу (приговор привели в исполнение 28 августа 1937 года), псаломщица Анна Ивановна Чевалкова — к восьми годам заключения в ИТЛ с поражением в правах на пять лет. Такое же наказание было назначено председателю Церковного совета Ивану Арефьевичу Лудикову и члену Церковного совета Василию Ивановичу Суртаеву.
Остальные получили менее строгие наказания. Впоследствии постановлением Алтайского краевого суда от 3 декабря 1957 года все осужденные по этому делу были реабилитированы.
После закрытия в 1936 году Успенский храм был разобран. Ойрот-Туринский горсовет принял решение о сносе церковного здания «в силу ветхости» (хотя этот каменный храм был построен в 1891 году и старожилы утверждают, что он был ещё добротным и крепким). Верующие оспаривали решение о сносе здания, но безуспешно. После разбора храма кирпич использовали для различных бытовых нужд местные жители, в частности для кладки печей.
Верующим было сказано, что они могут пользоваться церковью в соседнем селе Майма- Чергачак.
По материалам книги протоиерея Георгия Крейдуна «Храмы Горно-Алтайска и его окрестностей», кандидатской диссертации к.и.н. Н.В. Расовой, документам Комитета по делам архивов РА
