В год юбилея алтайского поэта и писателя Лазаря Кокышева своими воспоминаниями делятся его друзья, родные. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию рассказ известного в регионе человека Валентина Агафоновича Чеконова.
История нашего знакомства с Лазарем Кокышевым уходит корнями в 1949 год. Я учился на рабфаке в национальной школе и не успел даже окончить второй курс, как меня забрали в Кош-Агач на партийную работу. Осенью я приехал в город, чтобы сдать экстерном экзамены за третий курс (десятый класс), и друзья мне рассказали, что в школе появились молодые поэты Лазарь Кокышев, Эркемен Палкин и Аржан Адаров. Я глянул на них мельком, общаться не стал – считал себя уже взрослым человеком, как-никак секретарь райкома комсомола, хотя старше ребят был всего на год.
Потом пронеслась весть: троица поступила в Литературный институт имени М. Горького. Это стало своего рода сенсацией: они были первыми студентами института из Горного Алтая.
Через некоторое время меня призвали в армию. Отслужив, узнал, что ребята тоже вернулись домой. Мой приятель Равиль Пахаев познакомил меня с Эркеменом Палкиным, а поэт и литературовед Георгий Кондаков – с Лазарем. Помню, на этой встрече увидел симпатичного подвижного молодого человека с огромной шевелюрой, узкие брючки, остроносые ботинки, на шее — цветной шарф невероятных размеров. Я тогда подумал: так, наверное, выглядел Сергей Есенин, когда гулял с Айседорой Дункан по Парижу. Лазарь что-то рассказывал компании и при этом заливисто смеялся. Смех у него был искренний, душевный.
Вскоре мы встретились на вечере поэзии в педучилище. Аудитория большая, поэтов пригласили тоже много, хотя лучше было бы одного–двух. Но тем не менее в этой круговерти Лазарь сумел произвести впечатление на публику.
После истории с несостоявшейся экзекуцией Кокышева за его поэму «Туба» (читайте в номере «ЗА» за 3 октября. – Ред.) мы стали общаться теснее. Лазарь Васильевич подружился с моей супругой Зоей Сарбашевной, он даже рассказывал ей свои секреты, а она переложила на музыку два кокышевских стихотворения.
Однажды, будучи членом парткома колхоза «Кызыл-Мааны» (Кош-Агачский район), я приехал в Горно-Алтайск на совещание в обком партии и встретил Лазаря. Он выглядел удрученным, хотя обычно был веселым, жизнерадостным, сыпал анекдотами. Спросил у него, что случилось, и он ответил: не выпускают в командировки, все по городу да по городу приходится мотаться. А Лазарь, как я уже говорил, был очень живым человеком, не мог сидеть на месте.
— Почему так? — поинтересовался я.
— Обвиняют в разных грехах: мол, считаю себя великим, выпиваю много…
И я пригласил его в свой колхоз, пообещав похлопотать о приезде.
Я написал письмо от партийного комитета и правления колхоза в обком партии с просьбой отправить в творческую командировку поэтов Лазаря Кокышева, Паслея Самыка и Александра Эдокова. Потом еще позвонил по тому же вопросу. Отпускать Лазаря действительно не хотели, но я настоял, аргументировав: ведь это классик алтайской литературы, его дети в школах изучают, и вообще поэты и писатели ниже богов, но выше царей!
И Кокышев приехал. Мы объехали с ним все стоянки, на каждой планировали задерживаться не более часа, а на деле приходилось общаться по три–четыре часа, чабаны просили читать еще и еще.
Провел Лазарь и творческий вечер. В зале, рассчитанном на двести мест, яблоку негде было упасть. Собравшиеся его не отпускали, он еле уговорил их сделать небольшой перерыв – горло пересохло.
Незадолго до отъезда в город командированные сидели у меня. Зоя Сарбашевна сказала:
— Лазарь Васильевич, как же так, у нас нет ни одного вашего дружеского шаржа!
Творческая натура Лазаря проявлялась и в этом виде художественного творчества. Он тут же, прямо за столом, начал рисовать. После передал мне листочки со словами:
— Меня не станет – будешь смотреть, вспоминать.
Словно чувствовал что-то…
Помню и другую нашу встречу. Как-то с моим другом Иваном Ченчаевым приехали в город в командировку, остановились в деревянной гостинице. Вечером стук в дверь. Открываю – на пороге стоит Кокышев и грубо мне говорит:
— Ты что, друзей забыл? Почему к нам не пришел? Мы с Ольгой (жена Кокышева. – Ред.) ждали тебя!
Ругает меня, а сам проходит в комнату и выкладывает из карманов на стол всякую снедь. Хорошее в тот раз застолье организовали. Мы с Иваном попросили его стихи прочесть. Он сначала отнекивался (Лазарь вообще-то был скромным), потом начал читать поэму «Туба». Тут откуда ни возьмись появились Равиль Пахаев и певец Николай Воинков. И Николай Константинович принялся изображать главного героя, да так здорово, что все постояльцы гостиницы к нам прибежали. Горничные поначалу пытались строжиться, наводя порядок, да сами засмотрелись, заслушались. Получилось импровизированное представление.
Последняя наша встреча состоялась за несколько дней до смерти Лазаря Васильевича. Я опять оказался в городе, он пришел ко мне в гостиницу. Грустный, сказал, что творческий пыл его угас. Я пригласил Лазаря летом приехать в Кош-Агач — согласился. Попытался развеселить его, и мне это удалось: я читал ему свои стихи, а он критиковал.
Накануне майских праздников началась череда звонков с известием об убийстве Лазаря. На похороны нас не отпустили, поэтому послали телеграмму на двух страницах.
На этом моменте я поставлю точку в своем рассказе, потому что о Лазаре можно говорить бесконечно…
Записала Ольга Денчик.
Фото и шаржи из личного архива В.А. Чеконова.
