С именем религиозного деятеля Амангелди Кобдабаева связано создание в республике первой мусульманской общины. С 2009 года он занят общественной работой, является членом региональной Общественной палаты, Общественного совета МВД по Республике Алтай, Межконфессионального совета при Правительстве РА, а также полномочным представителем ДУМ Азиатской части России по общественно-административным и культурным связям в Республике Алтай.
С ним мы беседовали о роли семьи и общества в целом в воспитании детей и на другие темы.
– Мы живем в стране с атеистическим прошлым. С недавних пор в столице республики можно увидеть юных девушек, которые даже в повседневной одежде демонстрируют свою религиозную принадлежность, хотя, как мы знаем, их родители, старшие по возрасту более сдержанны в этом. Почему так происходит?
– Дело в том, что религиозное самосознание каждого человека в отдельности, да и общества в целом, растет. Вместе с тем немало молодых людей в силу возраста воспринимают это как модное веяние. Одно время некоторые ученики в школах Кош-Агачского района приходили на занятия в покрывалах. Когда учителя стали разбираться (я тоже принимал в этом непосредственное участие), выяснилось: покрываются даже девочки, не читающие намаз. Согласно правилам, ниспосланным и предписанным Всевышним, те, кто покрывается, должны выполнять законы своей религии.
– Амангелди Дюсенбинович, не бывает так, чтобы ребенок, воспитывающийся в обычной светской семье, проснувшись однажды утром, вдруг вспомнил, что он мусульманин, и решил пойти в школу в соответствующем одеянии. Кто-то же должен был объяснить ему, что такое ислам, намаз и так далее…
– Рассмотрим ситуацию на конкретном примере – моей семье и поговорим о том, что привело к вере меня. Мои родители родились и выросли при советской власти. Тем не менее моя бабушка была глубоко верующим человеком. Спокойная, тихая, безропотная, она постоянно читала намаз. Когда мне было шесть лет, произошел случай, который навсегда врезался в мою память. Родители были чабанами, из-за болезни бабушки они преждевременно спустились с зимника на весеннюю стоянку. Мы с сестрой постоянно находились около нее. Однажды нам показалось, что ей полегчало: бабушка вышла на улицу, сделала омовение, прочитала намаз и легла спать. Больше она не проснулась.
Также мы постоянно общались в детстве с соседкой – одинокой бабушкой. Мои родители считали своим долгом заботиться о ней. Отец просил ее у нас ночевать. Хотя она не читала намаз, рассказывала нам, ребятишкам, интересные притчи о нашей религии, что тоже оставило отпечаток в моей душе. После службы в армии меня избрали секретарем первичной комсомольской организации. В этой должности я был невольным участником всех массовых мероприятий, традиционно сопровождавшихся обильным питьем спиртного, проще говоря, пьянкой. Наутро мне было стыдно за себя, за то, что наговорил кому-то обидных слов и т.д. После этого я твердо решил: больше не буду пить. Но массовые мероприятия никто не отменял. Бывало, мы собирались с друзьями, и, чтобы они не подумали, будто я зазнался, я тоже складывался на застолье, но не пил, как бы ни уговаривали. Но, даже просто наблюдая со стороны за тем, в кого превращает водка человека, мне становилось не по себе.
– То есть к вере вас привел зеленый змий?
– Я не рассказал главного. В 1991 году мы встречали муфтия из Казахстана. Он направлялся с официальным визитом в Монголию и был у нас проездом. Самолет авиарейса Усть-Каменогорск – Кош-Агач приземлился в разгар праздника – Дня животновода. Высокому гостю поставили отдельную юрту и организовали для жителей райцентра встречу с ним. Люди были уже навеселе. Один мужчина в шутку сказал: «Раньше люди воочию видели шайтана. Куда он девался? Почему сейчас не показывается?» Муфтий всерьез ответил: «Он в отпуске». Другой мужчина возмутился: «Ничего подобного, он денно и нощно совращает людей!» Муфтий продолжил: «А вы посмотрите вокруг: все мужики пьяные, женщины – «нагие» (то есть в платьях мини с короткими рукавами). Что остается шайтану? Люди за него все сделали. Вот он и отдыхает». Общение с муфтием стало для меня решающим. Я понял: он знает больше, чем все мы вместе взятые.
До этого читал в журнале «Наука и религия» отрывки из Библии, Корана, то есть вопрос веры меня интересовал с детства. После встречи подошел к муфтию и объяснил, что хочу у него поучиться. Он сказал: «Хорошо. Приезжай в Алма-Ату, но для этого возьми разрешение у родителей или жены, если ты женат».
В Алма-Ату родители меня не отпустили. Отец сказал: «Какой из тебя мулла – это дело стариковское, для аксакалов, а ты иди работать в колхоз, председатель считает, что ты толковый парень, глядишь, карьеру сделаешь».
Мне исполнился 21 год. На примете была замечательная девушка, ей я предложил руку и сердце. На следующий год, после того как улеглись свадебные хлопоты, взял у супруги разрешение и уехал в Духовное управление мусульман Республики Казахстан. Пятигодичную программу мы прошли за два с половиной года. Мои родители в то время тоже переехали в Казахстан. Хотя религия не позволяет ослушания, я вопреки их желанию не остался с ними.
В 1993 году приехал домой, в Жана-Аул, где Ауельхан Жазитович Джаткамбаев был председателем колхоза. Он выделил под мечеть освободившийся дом. Зарегистрировать первую благотворительную общину мусульман в республике помогли глава Кош-Агачского района Мураткан Бейсенович Кыдырбаев и глава Казахского сельского совета Эсмухан Далабаевич Калдекенов. Так мы приступили к активной пропаганде ислама среди казахов, стали приобщать к вере детей, впервые кричать в селе азан (призыв к молитве). Людям это было ново. Мы начали антиалкогольную кампанию. Только в религии я видел сдерживающий от пьянства фактор.
– И что, люди сразу же изменились?
– Напомню, события происходили в годы, когда СССР развалился. Не стало руководящей партии, колхозов, люди остались без работы, без средств к существованию, без веры в будущее. Многие казахи уехали в поисках лучшей доли в Казахстан. Те, кто остался, спивались и скатывались в бездну. Каждый раз, когда я приезжал в Кош-Агач, мне становилось страшно. Повсюду бродили неопрятные пьяные попрошайки. На дороге валялись даже пьяные женщины. Население оказалось брошенным, никому не нужным. Вы не представляете, что творилось у меня в душе. Я знал одно: людей нужно спасать. Но сделать это оказалось не просто. Первые предприниматели открывали магазинчики, которые чуть ли не круглосуточно торговали спиртным. Тем не менее первую группу «учеников» мы набрали около подобных торговых точек. Сколько раз в личной беседе, как мужчина с мужчиной, убеждал не пить, объяснял: «Всевышний Аллах запретил употреблять всё то, что опьяняет разум, – это харам (запрещено)», но все напрасно. Мне казалось, страсть к спиртному неискоренима. Мы с единомышленниками как могли боролись с алкоголизмом. В этом нас поддержали наши друзья алтайцы, которые организовали массовое кодирование. Именно благодаря этому многие вышли из запойного состояния и вернулись в семьи. В 1997 году мы также стали изолировать пьяниц-казахов от негативного влияния. Для этого договорились с духовным управлением Монголии о проведении на их территории месячных и полуторамесячных курсов, где обучали людей азам шариата, приобщали к намазам. Содействие в этом оказывали все заинтересованные в трезвом образе жизни населения службы и ведомства. Постепенно люди увидели в наших начинаниях позитивные перемены.
– Амангелди Дюсенбинович, вы прекрасно владеете алтайским. Не каждый алтаец может похвастать знанием родного языка…
– Мои родители были чабанами, и наша летняя стоянка находилась рядом со стоянкой кокоринских животноводов-алтайцев. Мы с их детьми постоянно играли вместе, вот и научились говорить: они – по-казахски, мы – по-алтайски.
– Казахи в нашей республике компактно живут в Кош-Агачском районе. Вы чувствуете свою причастность к народу, живущему в Казахстане?
– В начале 90-х родители уехали туда, будучи в зрелом возрасте, но не смогли прижиться и вернулись назад. По этому поводу папа говорил: «Вроде мы единый народ, у нас общий язык, вера, но почему-то там мы испытывали внутреннее напряжение. На душе было неспокойно от того, что плохо знаем людей, рядом с которыми оказались». Там алтайские казахи почувствовали себя чужими среди своих. Папа говорил, что для него нет роднее и ближе алтайцев и русских, с которыми он жил здесь, на Алтае. Оказывается, очень важную роль для человека играет среда, в которой он вырос, менталитет людей той или иной местности. То, что с детства впитали в себя наши старики, наверное, и есть их внутреннее богатство. Люди, как и животные, остро испытывают тоску по родине, по тем, с кем жили. Так что нас, жителей республики, объединяет духовная близость. По себе знаю, бывает, просто посидишь молча около незнакомого местного аксакала, и на душе становится спокойно, кажется, нет человека роднее, ближе и понятнее, чем он. Такими нас, казахов, алтайцев и русских, сделала многовековая связь. От этого мы все стали лучше. Возьмем коксинских старообрядцев, или, как их называют, кержаков. Они пришли сюда, бросив все нажитое, не для того, чтобы обрести материальные ценности, а для того, чтобы обрести душевное спокойствие. Здесь нашли общий язык с аборигенами, научились у них охотиться, а их научили земледелию. Именно эти нематериальные, внутренние духовные ценности делают нас людьми. Все вместе мы храним свой Алтай – наш общий дом. Чтобы так его ценили наши дети и внуки, мы должны беречь свою землю, делать ее лучше.
Почему Россия стала такой великой империей? Потому что разные народы сумели ужиться вместе. Потому что люди объединялись, учились друг у друга, взаимообогащались и вместе созидали. Этот взаимообмен оказался очень выгодным. Главное, разные народы не утратили свою самобытность, свой язык, культуру, традиции, то, на чем строится духовность.
Без всякого хвастовства скажу, что инициатором строительства православного храма в Кош-Агаче был я, когда столкнулся с сектантами, навязывающими свое учение простым жителям, особенно тем, чьи члены семьи страдают алкоголизмом.
– В нашей республике довольно часто встречаются смешанные браки. Какую веру принимают дети в таких семьях?
– Если люди нашли друг друга, то ни национальность, ни вероисповедание, ни что-то еще не имеют значения. Хотя я казах, среди моих родственников и друзей немало алтайцев и русских.
Пророк говорил, что каждый человек рождается в своём естественном состоянии (фитре), и только потом его родители делают из него иудея, христианина или огнепоклонника. В исламе лучшим воспитателем ребенка является мать. Поэтому считаю: кем является женщина, тем и вырастет ее ребенок.
Уверен: смешанные браки еще больше укрепляют дружбу между народами, способствуют их сближению. Конфликт, раздор никому не нужны, особенно простым людям. Если взять Кош-Агачский район, то за то время, пока алтайцы с казахами жили вместе, мы настолько сблизились, что теперь жить друг без друга не можем.
Взять Россию – это конгломерат культур, где без взаимоуважения получилось бы то же самое, что и при строительстве Вавилонской башни. Чтобы жить в стабильном успешном государстве, мы должны понимать и поддерживать друг друга. Нам, мусульманам, велит это делать Коран. В нем говорится: «Мы создали вас мужчиной, женщиной, народами, племенами, чтобы вы лучше знали друг друга», а в некоторых переводах: «…чтобы вы лучше познавали друг друга». Есть изречение пророка о том, что не почувствовать запаха рая могут беспробудные пьяницы, расточители и те, кто порвал родственные узы.
Если мы, алтайцы, казахи и русские, живущие в одном доме, одной большой семьей, замкнемся в себе, не будем общаться, вместе созидать, то между нами появится дистанция недопонимания, недоговоренности, которая обязательно превратится в преграду, в непреодолимую проблему. Поэтому мы должны жить в тесном контакте и уважать друг друга. Это очень важно для такого многонационального, многоконфессионального региона, как наш.
– Для этого в нашей республике создан Координационный совет общественных и религиозных объединений…
– В него входят лидеры всех традиционных конфессий. Кстати, я был одним из инициаторов его создания. Сначала Совет действовал при главе республики, а потом – при министерстве культуры. А еще при главе региона был создан Совет по межнациональным отношениям. В него входят все заинтересованные лица, в том числе лидеры национальных организаций, силовых структур, министерств и ведомств, парламентарии. Любой здравомыслящий человек, даже ребенок, понимает: жить в мире и согласии гораздо комфортнее и надежнее.
– Не так давно в Кош-Агачском районе попала под запрет деятельность международной религиозной организации «Таблиги Джамаат», признанной в России экстремистской. Откуда она взялась в нашей далекой, тихой и мирной республике? То, чем занималась эта организация, противоречит законам ислама?
– Одним из столпов ислама является побуждение к благому, удержание от запретного, именно этим и руководствуются мусульмане, занимаясь пропагандистской работой.
Будучи муфтием республики, я запросил у Верховного муфтия азиатской части России справку о деятельности и принципах ведения проповеди членов общественного движения «Таблиги Джамаат» («Общество проповедников»), которую в последующем передал в правоохранительные органы для ознакомления. В ней было подробно описано, что такое «Таблиги Джамаат», что их учение не расходится с нашими правовыми школами, что их деятельность социально не опасна, что верующие ведут проповедь в рамках дозволенного.
В 2009 году Верховный суд РФ вынес решение, что международное движение «Таблиги Джамаат» является деструктивным течением экстремистской направленности. Раз ее деятельность противоречит законам страны, я предупредил имамов, что мы должны подчиняться законам России, поскольку являемся ее гражданами.
Так получилось, что в 2009 году я вышел по семейным обстоятельствам за штат религиозной организации, Горно-Алтайскую мечеть, паству передал более образованному молодому человеку, прошедшему обучение в Египте. Верховный муфтий попросил меня не оставлять службу и помогать.
– Почему религия заводит людей в такие дебри?
– Любая религия – это свод законов и норм жизнедеятельности человека и общества, ниспосланных Господом через своих посланников и пророков. Это путь, приводящий к истинному счастью в этом и потустороннем мире. Религия учит человека правильному и достойному образу жизни. Поэтому очень важно не ошибиться с выбором своего пути и не заблудиться, идя по нему.
Много знать теоретически, много читать еще не значит создать прочный фундамент для полноценной веры. Вопрос касается не столько изучения и чтения книг, сколько следования тому, что в них содержится.
Необходимо упражняться в применении на практике того, что ты уже познал. Только тогда достигнешь высшего уровня знания. Ибо кто делает в соответствии с тем, что знает, тот – самый знающий среди людей.
Марина ТУРКУШЕВА.
