Вереница машин поднимается таежной дорогой над рекой Кучерлой все выше и выше в горы. Впереди идет могучий «Урал» как тягач, за ним «МТЗ-82» осторожно везет тележку с большой железной клеткой, укрытой со всех сторон брезентом. За ней для подстраховки на огромных наледях, сползающих на дорогу, движется гусеничный трактор. Наш вездеход «Тойота» замыкает колонну. Предупреждающий аншлаг в лесу: «Охота на копытных запрещена в связи с выпуском маралов на волю». За ним начинаются лесные угодья, оформленные в аренду. Сюда, к арендатору К.Н. Сайланкину, приезжают охотники за трофеями и туристы со всей России и из разных стран мира.
Это авиазона, вдоль Кучерлы когда-то тянулась тайгой только конная тропа. Теперь арендатор строит здесь дорогу противопожарного назначения протяженностью два десятка километров, вкладывая в нее миллионы собственных средств. Прецедент в истории арендных отношений Министерства лесного хозяйства Республики Алтай и пример ответственного отношения к лесу. По этой дороге уже могут проехать пожарные машины ПХС, трактора противопожарного назначения. И команды лесных пожарных можно доставить не только вертолетом.
Кучерла, стремительно, как водопад, вырывающаяся из Кучерлинского озера, река грозная и опасная. Летом она может сбить не только всадника на коне, но и покатить, разбивая на камнях, тяжелый гусеничный трактор, как игрушку. Самую опасную переправу преодолели вчера. Но сталь машин оказалась слабее камней и течения Кучерлы, техника не выдерживала нагрузок, и тележку пришлось оставить на ночь в тайге. Были опасения: не придет ли ночью к ней медведь, ведь там драгоценный груз – шесть маралов. Выпустить их на волю надо близ сверкающих на солнце снежных вершин гор за лесным кордоном Озек-Кюре, как сказал Сайланкин, «для обновления крови маралов», чтобы дикое поголовье этих животных стало здоровее, рога росли большими.
Время для поездки не самое удачное. Мосты возведены еще не все, из ущелий выползают огромные наледи, дорога не просохла и не совсем достроена. Но медлить нельзя: у маралов-пантачей начинают расти рога — панты, они нежные, их можно повредить при перевозке.
Снова крутой подъем, и вдруг на льду трактор забуксовал, подался назад, толкнув тележку. Еще секунда — и она, к нашему ужасу, начинает заваливаться набок! Сцепка с трактором удержала от падения с обрыва. С помощью гусеничного трактора тележка ставится на колеса. Маралы все на ногах, с осторожностью едем дальше.
Тридцать километров пути позади. Выбрано место выпуска маралов на волю. Снимается брезент, и пять маралов, один за другим, выпрыгивают из клетки, бегут по косогору. А один, крупный бык, никак не выходит, он угрожающе поднимается на дыбы, громко стучит ногами.
— Это он нас всех запоминает, так что берегитесь, — шутит егерь В.В. Янтыев. – Не попадайтесь на его пути!
— Ну, иди, иди же ты! — уговаривают все. Наконец он вне клетки, но стоит у тележки, осматривается. Не придется ли нам убегать, прыгать в тележку? Марал не спеша, словно сохраняя свое звериное достоинство, идет вверх по горе в сторону убежавших и вскоре скрывается за деревьями и скалами. Завтра предстоит доставить сюда еще одну группу животных.
«Чудак человек, а если эти маралы достанутся браконьерам или волкам? — могут подумать некоторые. — А дорогу такую строить в тайге – это что, деньги лишние у арендатора? Другие даже за аренду не платят, а он…»
Риск, конечно, есть. Вся работа Константина Николаевича, его начинания, успехи и неудачи — тоже риск. Как и риск идти в тайгу, в горы, подниматься к снежным вершинам и рокочущим водопадам, где он запечатлен на снимках. И денег лишних, конечно же, у него нет, вся его деятельность, неразрывно связанная с природой, есть риск. Но такая у него натура – стремиться вперед, к цели. Смотреть высоко и далеко, чтобы предвидеть результаты своей деятельности.
Место его работы — это самая высокогорная часть территории Алтая: гора Белуха и ее окрестности, Кучерлинское озеро, реки Кучерла, Калагаш и другие места, куда устремляются туристы со всего мира. К.Н. Сайланкин был когда-то среди организаторов природного парка «Белуха», потом — его директором. Но вскоре понял, что желаемой цели при скуднейшем финансировании парка не достичь. Не хватало денег даже организовать уборку территории от мусора, бросаемого туристами. И он оставил любимое дело и создал многопрофильное, по его словам, хозяйство «Уч Сумер». Заработанные средства направляет на поддержку природного парка «Белуха», на оказание помощи в деле охраны природы Горного Алтая, на содержание егерей, казалось бы, «чужих» — Минприроды. Название его организации, которая связана арендными отношениями с лесным хозяйством, оказалось символическим. «Уч Сумер» (в переводе — Три Вершины) – алтайское название высочайшей горы Сибири — Белухи. Триадой можно считать использование лесов в рекреационных целях, туризм, а еще охоту и рыбалку. Остальное — хозяйственная деятельность, в частности, коневодство, заготовка кормов. В прошлом году «Уч Сумер» заготовило для своих лошадей и на продажу тысячи центнеров сена, часть его обменяли в мараловодческом хозяйстве на двадцать маралов и выпустили их на волю в охотничьих угодьях для обогащения фауны, обновления крови маралов.
К.Н. Сайланкин в сезон охоты сумел дать работу семи десяткам местных жителей. Они стали егерями и профессиональными охотниками, сопровождающими любителей охотничьих туров, коневодами, поварами и другими работниками, обслуживающими эту сферу деятельности. Но туристов больше, чем охотников, и всех их надо принять, разместить, накормить, доставить в интереснейшие места Горного Алтая, показать их.
День в работе, ночь в пути – второй раз испытываю это в поездках с К.Н. Сайланкиным. От туристической и охотничьей базы «Уч Сумер», что на берегу Катуни у села Тюнгур, до Горно-Алтайска — пятьсот километров, а от кордона Озек-Кюре — почти шестьсот. Глубокая ночь, а перед глазами, словно воочию, встают сверкающие на солнце снежные вершины гор, опасные переправы через Кучерлу и чуть не укатившаяся с обрыва тележка с маралами, дремучая тайга — высокие кедры и громадные лиственницы, стройные ели и пихты, березы, ледовые языки ручьев, выползающие из логов и ущелий.
— Сезон лицензионной охоты на медведей, глухарей и тетеревов начинается во второй половине апреля, — говорит Константин Николаевич. — В мае высокогорные озера будем зарыблять. От того места, где выпустили маралов, всего восемь часов крутого подъема в гору на лошадях. На конях мальков рыб повезем.
Вспоминается разговор с егерем, начальником охраны охотугодий В.В. Янтыевым.
— Иностранные охотники культурой поведения на природе отличаются?
— Никто из них не бросит окурок в тайге! Каждый аккуратно затушит и спрячет в коробочку, чтобы привезти из леса на охотничью базу и бросить в урну. Всем бы нашим охотникам и туристам так поступать — лесных пожаров было бы меньше!
Владимир Янтыев — настоящий следопыт. Он не только егерь, но и начальник охраны всех охотничьих угодий на арендованных лесных участках в «Уч Сумере». Он прекрасный знаток лесов, зверей и птиц Горного Алтая. Работал егерем в Усть-Коксинском лесхозе, в заказниках, заповеднике в своем районе и соседнем Кош-Агачском.
— Лесные пожары приходится тушить?
— Как же без этого! В прошлом году туристы у Кучерлинского озера кедровую тайгу подожгли. Так мы все силы бросили, сами потушили, без лесников. А без этой дороги только вертолетом десантников можно забросить. Теперь на случай пожара дорогу построили почти до самого озера, там еще двадцать километров осталось до Кучерлинского. Тайгу бережем.
Валентин Варванец
