20 октября классику алтайской литературы Лазарю Васильевичу Кокышеву исполнилось бы 80 лет
Я пьян
Не знаю я прошедших лет,
Студеным ветром обуян,
Не спрашивай минувших дней,
Не спрашивай меня, я пьян.
Пускай кружится первый снег…
Я наперед все знаю сам,
Пусть плачет тихий зимний день,
Ты не кричи, я нынче пьян.
Домой сегодня не пойду –
Кружит меня Луны дурман,
Мой нрав совсем не знаешь ты,
Сейчас я девушками пьян.
Оставь все слухи обо мне –
Безвредный я, хоть и смутьян,
Мое не знаешь сердце ты,
Сегодня я от жизни пьян.
Моих ты не узнаешь дум,
Не плачь, такой уж путь мне дан,
Брось о судьбе моей гадать,
Сегодня я от ветра пьян!
Сон
В бесконечной ночной тишине
Ты, Светлана, приснилась мне…
И беззвучно во тьме, что светила мне,
Я шепчу твое имя, Светлана.
За окном непрестанно дождит,
Ветер имя твое шелестит.
Мысль мою не догнал ветерок.
Этой ночью я так одинок!
Далеко, далеко ты, Светлана…
Не печалься, моя Несмеяна.
Станешь плакать, всех слез не прольешь,
Не горюй, ведь и счастье, как дождь…
В бесконечной ночной тишине
Ты, Светлана, приснилась мне…
И беззвучно во тьме, что светила мне,
Я шепчу твое имя, Светлана.
Тебе
Почему ты, смущенная, робко
Косу длинную теребишь,
Не сказав ни единого слова,
На луну неподвижно глядишь?
Среди многих вершин Алтая
Есть одна моя, это ты.
Мои мысли все занимая,
Нить судьбы моей держишь ты.
Быстротечную горную речку,
Не оглядываясь, перейду,
Я приду, ни на что не взирая,
Что бы там ни случилось, приду.
В жизнь широкую, словно песня,
Хочешь, вместе, вдвоем пойдем?
В жизни новой большой интересной
Много дел хороших найдем…
От нежданных слов растерявшись,
Может, ты усомнилась во мне?
На меня недоверчиво смотришь…
Почему же не веришь мне?
Характер наш азиатский
Возвращаются, блуждая, непросты
Азиатского характера черты.
Прошлое заставят принимать
И с печалью это вспоминать.
Расцветет, проявится талант –
Тянет нас его с собой сравнять.
Не желая близкого понять,
Сплетни мы торопимся сплетать.
Кто-то приподнялся от земли –
Устремимся камнем придавить,
На чужую мельницу спешим
Мы без остановки воду лить.
Если кто возвысится во власть –
Он вокруг не видит никого.
Лишь перед начальством спину гнет,
Человек — песчинка для него.
Лицемер поёт со слов чужих,
Правду с ложью путая для нас,
Всех изводит, чтоб известным стать
И героем быть хотя бы час.
Трудно свой характер изучить
И, его исправив, изменить,
Чтоб, среди других народов встав,
«Мы алтайцы!» гордо говорить.
Бескультурщина
В село Кара-Кобы, что в горах Алтая,
Очень культурный юнец возвратился.
Внешним видом своим блистая,
В доме Тыштаевых остановился.
Видимо, парень хлебнул наук,
Техникум он окончил даже!
Спросишь его: «Откуда ты, друг?» —
«Из Барнеаполя…» — скажет.
На рога бодливой коровы
Остроносые туфли его похожи,
Носки его ежедневно новы,
Цвета радуги, яркой до дрожи.
Отца, что в овчинную шубу одет,
«Бродягою» он, смеясь, обзывает.
Седую маму свою, эстет,
«Барыней» запросто называет.
Белый пиджак испачкать боясь,
На цыпочках черный очаг огибает,
От поданной чаши чегеня кривясь,
«Кефир, что ли?» — уточняет.
За ногтями пальцев кривых
Тщательно, долго ухаживает.
Предложишь ему алтайский курут
– «Кушать, что ли?» — он спрашивает.
Если его по-алтайски спросить,
Рот искривляя, не отвечает.
Названье газеты мастак исказить –
«Алтай челмонтаймс» ее называет.
Как бы обученный языкам,
Мычит: «Интересант, ол райт…»
На зависть схожим с ним дуракам
Пример подает, а они принимают.
Ноги на низкий стол положив,
Сигаретой «Космос» дымит,
От головы со следами парши
Одеколоном «Сирень» разит.
Зубов, нахал, никогда не чистит,
Зато в фирмовых джинсах красуется,
Редко лицо умывает он,
Но, перстень напялив, в клубе тусуется.
Среди сотен народов иных
Что его от других отличает?
Национальность спросят друзья –
Что же на это он им отвечает?
Любой человек имеет право
Одежду, какую захочет, носить.
Но без культуры, корней, языка
Среди людей он сможет ли жить?
Из-за таких невежд и глупцов
Имя свое алтайцы роняют.
А те, кто теряет язык отцов,
Культурными не бывают!
Кто ты?
Я знаю: ты где-то рядом со мной,
Ко мне ты все ближе и ближе,
Но глаз прекрасных не вижу твоих
И слов твоих я не слышу.
Я знаю: ты очень собой хороша
И многим нравишься, понимаю.
Но как же мне называть тебя?
Ведь имя твое я не знаю.
Наверное, ты меня тоже знаешь,
Наверное, ты придешь ко мне.
Появись хотя бы в моих мечтаньях,
Появись хотя бы в случайном сне.
Я знаю, ты где-то рядом со мной,
Ко мне ты все ближе и ближе,
Но глаз прекрасных не вижу твоих
И слов твоих я не слышу.
Письмо
Море тяжко
Вздыхало всю ночь.
Утром угомонилось…
Перед рассветом,
Только уснул, ты мне во сне
Явилась.
Ярко вспыхнул
В окне рассвет,
Сердце проснулось,
Забилось…
Нашей давней
Любви пути
В памяти
Соединились.
Где ты теперь?
Эхо любви
В сердце мое
Возвратилось,
Эхом тобой
Недосказанных слов
Вновь душа
Растравилась.
Есть у тебя
Дети, семья –
Ты сама
Изменилась…
Мы не виновны,
В нашей любви –
Так получилось!
Перевод Сергея Дыкова. На русском языке публикуется впервые.
