Живут рядом с нами люди – вроде обычные, растят детей, ходят на работу… А приглядишься к ним, поговоришь по душам – и понимаешь: да это просто уникумы! Вот, к примеру, педагога, заместителя директора по учебно-воспитательной работе Майминского ПУ-49 Веру Зубареву знает полреспублики. Но даже для многих ее нынешних коллег стало открытием, что Вера Сергеевна в свое время взяла на воспитание двоих мальчишек из детдома, причем один из них был серьезно болен.
* * *
Откуда эта смелость и широта души? Конечно, от родителей, из детства. Вера Сергеевна родилась весной 1954 года в Усть-Кане. Ее мама работала библиотекарем, папа — главным бухгалтером Сбербанка. Оба они были из семей, сосланных из центральной части России, у обоих было по десять родных братьев и сестер, да еще после войны дедушки-бабушки приняли к себе сироток.
18 марта 1965 года, прямо в день рождения Веры, ее семья, в которой к этому времени появился братик Саша, переехала в Горно-Алтайск: папу перевели в ЭТУС (эксплуатационно-технический узел связи). Мама, окончив заочно московский институт, также устроилась в эту организацию.
По приезде судьба сразу решила испытать Веру на прочность. Нужно было устроиться в школу. В табеле, выданном в Усть-Кане, у девочки стояли круглые пятерки. Казалось бы, такую ученицу должны были ждать с распростертыми объятиями в любой школе. Но… Пришли Вера и папа в школу-интернат (ближайшую к дому, Черепановы жили в районе кирпичного завода), директор окинула строгим взором деревенскую девчонку в овечьей шубе и кирзовых сапогах (семья жила довольно скромно) и, видно, не поверила в ее способности. Отказала, мотивировав переполненностью классов.
Следующая школа – четвертая, тогда восьмилетка. Директор Зоя Леонидовна посмотрела в дневник, потом – на Веру.
— В ее глазах я увидела сомнение, — рассказывает Вера Сергеевна. – Поняв, что здесь тоже не нужна, вышла в коридор.
Отец остался в кабинете директора. Через несколько минут он вышел смурной и сообщил: через два дня все решится. Отчаявшись, Вера предложила пойти в другие школы – в городе их несколько, но папа твердо сказал:
— Мы должны добиться, чтобы тебя приняли сюда. Я думаю, ты докажешь, что заслуженно получила в деревне свои отметки.
Настал час икс. Понедельник. Вера ждала отца в коридоре, когда к ней подошли мальчишки и начали утешать: мол, не переживай, тебя примут. Они тут же зашли к завучу и напомнили, что в их классе есть свободное место. Впоследствии эти ребята стали лучшими школьными друзьями Веры.
«Атака» со всех сторон возымела действие: пятиклассницу приняли в школу. Правда, директор намекнула, что девочке придется подтвердить заявленный высокий уровень знаний.
Это пришлось сделать уже на первом уроке. Была математика. Учитель Михаил Савельевич со словами: «Ну что, Вера, покажи нам класс» — вызвал ее к доске и дал задания, которых даже не было в учебнике. Исписав полдоски, новичок все решила правильно. Педагог после урока сказал ей: «Ты достойна своей пятерки!»
Вере пришлось столкнуться с еще одной проблемой: девочку посадили далеко от доски, а у нее было слабое зрение, оттого что она читала запоем, история про фонарик под одеялом – это про нее. Но обратиться к учителям она стеснялась. Слава Богу, в школе работали настоящие профессионалы, они догадались о трудностях Веры и пересадили ее на первую парту.
Девочка быстро влилась в коллектив, уже через месяц ее назначили старостой класса, председателем совета отряда, а через год – председателем совета дружины, который она возглавляла до конца восьмого класса.
— Родители держали меня в строгости, потому что в городе много соблазнов, — вспоминает Вера Сергеевна. – Единственное, что разрешили, – ходить в секцию по футболу, которую посещали мои друзья-мальчишки. И я до окончания школы играла в мужской команде нападающим, участвовала вместе с ними в соревнованиях.
После восьмого класса Вере пришлось вновь пережить потрясение: ребят начали распределять по другим школам. Родители на собрании тянули жребий. Вере выпала национальная школа. Там было два класса для русских и тех алтайцев, которые не владели родным языком.
Вера попала в класс, где занимались дети высокопоставленных в те годы начальников автономной области. Парни учились хорошо, девчонки – так себе. Мужская часть класса увидела в Вере конкурента и начала над ней издеваться, чтобы, как говорили, «сбить с девчонки спесь»: развязывали бантики и так далее. Но по мере того, как девятиклассница завоевывала уважение учителей, и ребята стали признавать ее авторитет. Опять Вера стала старостой класса, возглавила комитет комсомола.
И тут на нее взъелись девочки. Дело в том, что среди них уже были «распределены» парни, хорошее отношение которых к новенькой не могло не вызвать ревности. Она быстро успокоила одноклассниц: у нее в планах была не дружба с ребятами, а учеба. Вера хорошо уяснила уроки родителей, которые твердили ей: «Прежде всего – образование. А физиология свое возьмет, никуда не денешься: будут у тебя и муж, и дети».
Вера отдавала все силы учебе, дополнительно занималась изучением английского, поэтому по окончании школы поехала поступать в барнаульский вуз на факультет иностранных языков. Шла на общих основаниях, конкурс был 13 человек на место! Вера с блеском его выдержала.
— За свои успехи я благодарна педагогам Раисе Тихоновне Гомляковой, Юрию Ивановичу Степанову, Александру Хрисановичу Вязникову, Нине Прокопьевне и Виктору Владимировичу Федоровым, — признается Вера Сергеевна.
* * *
Учиться на инязе было очень тяжело. Достаточно сказать, что на первом курсе группа состояла из десяти человек, а окончить институт смогли только четверо.
Сначала Вера жила в общежитии, но отец, регулярно приезжавший контролировать дочь, заметил, что общаговский шум-гам мешает ей. Заботливые родители перевезли девушку на квартиру. И процесс обучения пошел прекрасно: зачеты сдавались автоматически, экзамены – на хорошие оценки.
Как родители воспитывали Веру, наглядно демонстрирует один пример: в первый год обучения девушка очень сильно скучала по дому. Как манну небесную ждала она праздника 7 ноября, чтобы съездить к маме и папе. Даже преодолела свой страх и сдала кровь, получив еще один выходной 6-го. Как сейчас помнит тот день Вера Сергеевна: долго добиралась, наконец переступила порог родного дома. Родители встретили хорошо, накормили пельменями, истопили баню. Счастливая, студентка легла спать.
Утром в половине седьмого ее разбудил отец:
— Вставай, разговор есть.
Поднялась, села на диван. Папа не ругался, он просто спокойно и деловито сказал:
— Ты поехала учиться. В Барнауле будет демонстрация, все студенты должны быть там. Только когда станешь выполнять все, что положено, твоя жизнь наладится.
Он посадил Веру на мотоцикл и отвез в аэропорт, где взял ей билет и отправил в Барнаул. Она как раз успела на митинг. С той поры домой девушка приезжала только на каникулы и ни разу не пропустила занятия.
Во время учебы в институте Вера встретила своего мужа: это случилось на колхозной практике. Студенты копали свеклу, а водителем к ним был закреплен Борис Зубарев. В 1975 году молодые люди поженились.
* * *
По окончании института Вера вернулась домой. Папа проявил заботу и в данной ситуации: узнал, что в майминском профучилище есть вакансия преподавателя иностранного языка, здесь семье педагога выделяли комнату в общежитии. Поначалу Борис не хотел ехать в Горный Алтай, но через короткое время сдался. Он устроился водителем в училище, а позже стал мастером производственного обучения. С 1985-го Вера Сергеевна – заместитель директора по учебно-воспитательной работе, муж – инструктор.
В непростые времена перестройки супруги Зубаревы не побежали искать иные пути зарабатывания денег, а поступили — чтобы поддержать себя и училище, которое начало терять контингент учащихся, — в Барнаульский сельхозинститут, по окончании которого стали дипломированными агрономами. Это пригодилось впоследствии: в учебном хозяйстве Вера Сергеевна, как специалист, помогала выращивать овощи. А когда в 2011 году директор училища Виктор Безрученков взял поле площадью несколько гектаров, Зубаревы, что называется, семейным подрядом обеспечивали продукцией учебное заведение (конечно, привлекая к труду и самих учащихся, ради полноценного и здорового питания которых, собственно, все это и затевалось). При этом ни копейки Вера Сергеевна за свой труд не получила.
Работы Зубаревы никогда не чурались. В тяжелые годы им помогало выжить натуральное хозяйство: держали по четыре коровы, несколько поросят. И как бы ни было трудно, дали своим детям прекрасное образование, в том числе и приемному сыну Паше.
Кстати, приемных детей Вера Сергеевна нашла в своем же училище. В 80-х годах из Улетинского детдома сюда приехал учиться Петя Шахин. У него были врожденный порок сердца, волчья пасть и заячья губа.
— Мне стало жалко мальчишку: обижали все, — признается Вера Зубарева. – Говорил он очень плохо, зато рисовал замечательно.
Для Пети она сделала столько, сколько иная мать для своего родного ребенка не сделает. Брат Веры Сергеевны Александр, ставший врачом-хирургом и живший в Москве, сделал парнишке операцию и сгладил дефекты внешности. Вместе с логопедом начали работать над дикцией Пети.
После окончания училища ребята из группы Петра отправились на практику в Дмитриевку. Поехал туда и приемный сын Зубаревых, работал в основном в конторе – оформлял стенды, документы, поскольку у него это прекрасно получалось. Через некоторое время сокурсников Пети начали призывать в армию, а его обошли стороной. Для него это стало настоящей трагедией, и если бы не мама, неизвестно, чем бы все кончилось…
Дело в том, что Петя решил: не возьмут в армию – повесится. Он не внимал ничьим доводам. И тогда Вера Сергеевна поехала к турочакскому военкому. Она упросила довезти парня до призывного пункта в Барнауле: мол, там по результатам медкомиссии его все равно не пустят служить, но это будет уже не так обидно — все же призывали… Согласился.
А в Барнауле по халатности врачей документы Пети не глядя положили в стопку документов прошедших медкомиссию. И он отправился в воинскую часть в город Тосно (Ленинградская область). Там быстро разобрались, что к чему, решили новобранца отправить домой. Он расстроился так, что почувствовал себя плохо и попал в больницу.
— А у меня дома почти ночью раздался телефонный звонок, — вспоминает Вера Сергеевна. – Звонил начмед. Он с ходу начал меня отчитывать: «Как вы могли больного ребенка отпустить?! У вас что, сердца нет?» И все в таком духе. Я выслушала, а потом рассказала, как все было. Попросила ничего не предпринимать, пока не приеду.
И она помчалась в Ленинград, хорошо, что там жили близкие родственники, а зять даже был военнослужащим, полковником. В Северной столице Зубарева дошла до самого начальника штаба. Ругался он страшно, Вера Сергеевна даже дар речи поначалу потеряла. Но постепенно взяла себя в руки и начала гнуть свою линию. Она уже успела обойти городок Тосно и выяснила, что на фанерном заводе работают срочники с небольшими дефектами здоровья. Вот туда и предложила мать отправить Петю. Начальник взял два дня на размышление, а по истечении этого срока произнес, обращаясь к Вере Сергеевне: «Вы победили!»
Петя отслужил, как положено, два года. Вернувшись, он решил обосноваться в Онгудае – в этом районе он провел все детство, считал его родным. Вера Сергеевна помогла ему найти работу и «выбила» жилье. Вроде бы все: выучила, помогла устроиться, можно теперь расслабиться. Но нет, душа за Петю у приемной матери болела. И когда однажды ей позвонили и сообщили, что Петр запил, она недолго думая сказала брату, который проводил на родине отпуск: «Поехали».
Добрались до места, нашли Петю подшофе. Вера Сергеевна решила применить к нему «шоковую терапию». К тому времени она уже разыскала настоящую мать парня – та жила в Улагане, пьянствовала вместе с Петиными бабушкой и младшим братом. Петра посадили в машину и, ни слова не говоря о пункте назначения, повезли в гости к родной семье.
Завела его Вера Сергеевна в так называемый отчий дом. На столе стояла чашка со сваренными картофельными очистками, рядом – лук и кусочек хлеба. Нетрезвая мать кинулась к Пете (они были похожи как две капли воды), а он — от нее. Вера Сергеевна сказала: «Вот, Петр, будешь жить здесь, со своей семьей, в этом маленьком домике, где на две кровати всего одно одеяло». Он, схватив ее за руку, стал умолять не оставлять его здесь. Даже брат Александр попенял: «Нянька, ты слишком жестоко поступаешь».
Но иначе было нельзя. Именно эта строгость дала результат – эта поездка стала для Петра «прививкой» от спиртного, спасла его от алкоголизма, склонность к которому, как говорится, сидела в генах.
Через короткое время Петя женился. Он много работал, не отказывался от «калымов». Два года назад его не стало: не выдержало больное сердце…
* * *
Второй приемный сын – Павел — появился в семье Зубаревых в 90-е годы. Он также приехал в училище из интерната. Все вертелся возле мужа Веры Сергеевны и сына Сергея (он родился в 1979 году, дочка Юля – в 1982-м), когда они с машинами возились, – так и прикипели к нему душой. После ПУ он отучился в Троицком техникуме, потом окончил университет. Сейчас живет и работает в Барнауле, растит с женой двоих детей, приезжает в гости.
Ни Петю, ни Пашу Зубаревы не усыновляли, пособия на них не получали.
— С одной стороны, это хорошо, — рассуждает Вера Сергеевна. – Еще мой отец говорил: никто наговаривать не будет, что детей ради денег взяли. А с другой — если бы получали что-то, смогли бы тому же Паше на жилье накопить. Ведь выяснилось, что мать его родительских прав не лишена, а значит, он не может быть признан сиротой и на бесплатную жилплощадь ему рассчитывать не приходится. Я подавала иски в суд, но, к сожалению, ничего доказать не смогла…
Родные дети, как и родители Зубаревых, поддерживали их в решении взять брошенных пацанов на воспитание. Высокие нравственные качества в этой семье передаются из поколения в поколение.
Сын Сергей, окончив Омскую академию физкультуры, вернулся домой и пошел по стопам родителей – работает в ПУ-49 инструктором производственного обучения. Дочка Юлия, отучившись в Москве, там и осталась.
Впрочем, двумя родными и двумя приемными ребятишками интересы Веры Сергеевны не ограничиваются. У меня создалось впечатление, что всех воспитанников она пропускала через свое сердце. Одно время, организовав в училище клуб интернациональной дружбы, занималась с ребятами поисковой работой.
Вера Сергеевна признается, что она очень строгий педагог. Однако выпускники прошлых лет навещают ее часто.
— Спрашивала у них: почему вы ко мне идете, я же вас так «строгала»? – улыбается Зубарева. – И в ответ услышала: да если бы не вы, Вера Сергеевна, мы бы не состоялись.
Вот она, истинная доброта, – не в приторном сюсюканье, не в безразличном «делайте что хотите», а в желании вырастить личности, направить ребят на правильный путь (сами понимаете, контингент в училище непростой), уберечь от ошибок. Вера Сергеевна верно выбрала профессию: своей добротой, облаченной во внешнюю строгость, она наверняка спасла не одну судьбу.
Ольга Денчик
Опубликовано 17.04.2014г. в газете «Звезда Алтая» №83-86
