В кругах любителей поэтического слова многие знают Мергена Челтанова либо наслышаны о его таланте писать незаурядные стихи. В них Мерген ироничный, взрывной, эпатажный, смелый и в то же время добрый и милый. В канун Всемирного дня поэзии мы поговорили с поэтом о жизни, литературе и творчестве.
— Мерген, как ты начал писать стихи?
— До старших классов я мало увлекался литературой и вообще не любил стихи. Нравилось разве что лермонтовское «Бородино». Потом мои друзья создали рок-группу, а я ни играть ни петь не умел, вот и решил попробовать написать слова к песне. Думаю, для первого раза у меня неплохо получилось, стал писать еще и еще. До сих пор не могу остановиться.
— Я знаю, что ты еще отлично рисуешь…
— За рисование берусь только в особых случаях или от большой скуки.
— Как рождаются стихи?
— Обычно что-то копится-копится в душе, а потом «созревает». В таких случаях могу и на гитаре побренчать, и сесть написать что-то.
— Пишешь стихи, рисуешь, играешь на гитаре… Вот уж по-настоящему творческий человек!
— Это, наверное, наследственное. У меня в роду немало творческих людей. Мама хорошо рисует, хотя она и не профессионал. Отец писал интересные картины, играл на гармошке, гитаре. Дед по отцовской линии обладал очень красивым голосом. Он, кстати, был одним из первых дикторов на Горно-Алтайском радио. У меня голоса нет, но к музыке все равно тянет (смеется).
— А писать стихи — это для тебя что, привычка, потребность?
— Не то чтобы потребность… Просто это способ выражения моих внутренних переживаний, которые потом сублимируются через творчество в какие-то образы. Это у меня пошло где-то с 2006 года, я пробовал писать и до этого, но как будто не мог подобрать форму для своих мыслей и эмоций, найти определенный творческий стиль. А потом начал экспериментировать, «рисовать» словами и понял, что мне это интересно. Я ничего не имею против классики, но почему бы не создать что-то новое, другое?.. Люблю эксперименты, люблю интересные находки в языке и различные речевые «пикантности».
А еще стихи для меня — это своего рода самоанализ, возможность фиксировать на бумаге этапы своей жизни. Прошел какой-то отрезок жизни — точку поставил, прошел следующий… И так далее.
— Скажи, откуда черпаешь творческие идеи?
— Просто накапливаются впечатления, переживания. Любовь, тоска, озлобленность, грусть — пишу о том, что испытываю сам.
Вообще творческих идей у меня много, а вдохновение для работы есть не всегда. Здесь мне помогают произведения других авторов. Когда читаешь, например, хорошие стихи, это заряжает и подталкивает снова взяться за перо.
— Сейчас в Интернете появилось много людей, считающих себя поэтами. Как думаешь, чего им не хватает?
— Многие жаждут писать, но у них не всегда хватает таланта, что ли, и еще тонкого восприятия. Есть, наоборот, такие авторы, которые предрасположены к поэзии, но не работают над собой. И у тех и у других часто общая беда: считают, что стихи — это последствие таланта, полет души. Нужна тщательная работа над каждой буквой и слогом, звуком и образом, при этом надо сохранять искренность, правдивость, уместность. Как сказал Маяковский, «долго барахтается в тине сердца глупая вобла воображения». Бывает, я и сам грешу этим. Вообще Интернет — это хорошо. Раньше только избранные люди со связями могли свои опусы представить широкой публике. А теперь — любой желающий.
— Какую литературу можно увидеть на твоей книжной полке?
— Разную. Многие книги покупали еще родители, но есть и мои приобретения, например Пелевин, Замятин, Кафка, Гоголь (Гоголь — вообще «крутой» писатель), Маяковский. Люблю еще Хлебникова, но сборников его стихов пока нет в моей библиотеке. Еще очень нравятся Джек Лондон и Рэй Брэдбери.
— Как ты оцениваешь нашу местную литературу, чего ей не хватает сегодня?
— У нас есть интересные авторы, имена, которые приятно называть. Например, поэт Александр Зиновьев или автор оригинальных рассказов Рустам Шатинов. Чего не хватает нашей литературе? Читателя. Люди не хотят читать. Чтобы народ заинтересовать, надо хорошо разбираться в его вкусах и потребностях. Сейчас читатель пошел прагматичный, к высокому он больше не устремлен, это тоже надо учитывать и искать золотую середину, чтобы не перебрать с романтикой. Но и совсем без нее тоже нельзя. При этом нужно чтобы интересы автора совпадали с интересами читателя хотя бы наполовину.
— Твоя мечта?
— Чтобы творчество не прекращалось… Обидно бывает, если написал что-то хорошее, а потом пишешь хуже.
— Как по-твоему, семья творчеству не мешает?
— Думаю, какая-то ниша для творческой жизни у меня все равно останется.
— А твоя половинка должна разбираться в том, чем ты занимаешься, или это необязательно?
— Думаю, это даже ни к чему. Моя половинка создана для счастья, любви, радости, с ней должно быть хорошо — и все.
— Ты недавно стал отцом. Хотел бы, чтобы сын стал творческим человеком?
— Пожалуй, да. Творческие люди во всех направлениях творцы, будь у них в руках перо, кисть, лопата или молоток. Но в творчестве главное — излишне не увлекаться. Часто те, кто целиком отдают этому жизнь, в конце концов остаются у разбитого корыта. Вдохновение пропадает, случаются творческие неудачи, человек чувствует себя нулём. Это такая эфемерная, малозависимая от человека вещь…
Зато чувство творческого озарения — одно из самых приятных, к нему легко привыкнуть и потом без него тяжело.
— Есть у тебя формула или правило, помогающее жить?
— Есть: не лгать самому себе.
Беседовала Светлана КОСТИНА.
Справка: Мерген Челтанов родился 24 июня 1988 года, учился в городской школе №1. Служил на Тихоокеанском флоте. Живет в Горно-Алтайске. Строит дом, занимается творчеством. Женат, воспитывает сына.
***
Мыслей негативная конница
По вспотевшим ресницам лихо
Проскреблась, оставляя бессонницу
На усохшем сердечном жмыхе.
А потом шебуршащею россыпью
Повалились, как мусор, сны,
Оставляя на скомканной простыне
Тень невидимой той войны.
***
В калошах луж на босу траву,
в венке цветочных дней,
в вечернем сарафане звезд,
беременное Солнцем, шло к нам Лето.
В изгибах рек таился теплый смех.
В лесах покоя — объятия прохлады
в знойный час.
Июношеское
В зубах смешинка, песня набекрень.
Вихор ромашковый
взлохмаченных трав.
Блестит отточенный напор —
прощай, мигрень!
Синицу неба поймаем мы в рукав.
Так карамельно солнце,
так приторна жара.
Так малооблачно мечтаний молоко.
И наша жизнь еще не так стара,
Как кажется… От этого легко.
Поэтому весёло-разноцветным
Наполнились оттенки бытия.
Искра в глазах зажглась рассветом,
И это чувствуем и ты и я.
Полны добром полей
широкие ладони.
…Гор задумчивых
высокое стремленье,
И счастие, звенящее пчелой.
В запазухе июля спряталась душа.
Лежит себе, ребёночек беспечный.
