Серикжан ТОЛЕГЕНОВ.
Чуйский тракт
(шоферская баллада)
1
Чуйский тракт в рассеянном тумане —
Не насладить увиденным свой взор.
И вспоминаются далекие предания
В величавой веренице гор.
Отсюда двинулись на Запад,
До края западной земли
Воители степей кыпчаки —
Сыны могучего Тенгри.
А позже проходили караваны
В бескрайние владения тюркют,
И некогда джунгарского кагана
Вассалы заправляли тут.
Кровавых лет жестокие забавы,
Их вскоре поглотила Цинь,
И Русь продвинула заставы,
Не жалуя степных святынь.
Не многие укрылися оттоки
В таежной глухомани теленгут,
Их угоняли в волжские притоки
Во избежанье на границе смут.
В истории немало огорчений,
Надуманная летопись Руси.
Сколько немыслимых лишений
Ее народам выпало снести!
В гражданскую то красные, то белые
Лютовали с шашкой наголо,
И столькие в те годы очумелые
Лишились опрометчиво голов…
И при Советах не было покоя,
Трудился подневольный люд.
Иных сгоняли под конвоем,
Чтобы военный выстроить маршрут.
До сих пор останки позабытых
Вдоль дороги или даже в ней,
Сколько же замученных, забитых,
Ни за что загубленных людей?!
Смерть с косою и поныне бродит,
Не узнать, кому как повезет:
Кого-то под обрывами находят,
А кого — в Семинский гололед.
Чуйский тракт от Бийска до границы –
Меж грядами гор, лесистых кряжей,
Над распадком, где Катунь резвится,
Трасса серпантином петли вяжет.
Настойчиво штурмуют перевалы
Два шофера, старый и стажер.
За баранкой камазист бывалый
Не спеша заводит разговор.
2
Звук движка безрадостен к подъему,
И утомительным бывает путь,
А в беседе можно гнать истому,
Чтобы ненароком не заснуть.
Свой рассказ он начал издалека.
О былом — с заметною тоской,
О временах, воистину жестоких,
И о нелегкой доле шоферской:
«Видишь, кто-то не вписался вправо,
Заснул или прицеп его занес».
Под обрывом в выжженной канаве —
Обгоревший напрочь бензовоз.
«В той пропасти Василия не стало,
Какой был парень, и хохмач!
Он с лесом под завязку из Чемала
Поперся на ночь в Кош-Агач.
За беспечность неминуема расплата,
Не взыщи, коль сам не углядел,
У шофера нет от смерти блата —
Только чудо, если уцелел.
Те, кто на Чикете прежде не был,
Обращались к богу напрямик
Там, где серпантин сливался с небом,
А на спуске «тещин» ждал «язык».
На Бомах разъехаться, бывало,
Иногда кому-то не с руки.
Снежные лавины и обвалы
Сединой ложились на виски.
Коль в Курайской степи забуранит,
Заметая трассу на пути,
Горе, если вдруг машина встанет,
Где спасенье может не прийти.
Куда там амулетам, заклинаньям,
Нужен опыт и отлаженный мотор,
Что приходит только лишь с годами,
Если ты действительно шофер.
Иногда на Чуйском плоскогорье
Ты судьбой бываешь не обласкан
И на продуваемом просторе
Лезешь под капот иль за запаской».
Уже машина плавно шла на спуске,
На виражах по просекам лесным
Выдерживала фура все нагрузки,
Предпочтенье отдавая тормозным.
«Здесь ушел Петро, а там — Дениска…
Посигналить принято, Витюнь!»
Черный руль в середке обелиска,
А внизу — бурлящая Катунь….
1993 – 2013 г.
