Елизавету,или Карагыс, Ялбакову с полным правом можно назвать примадонной алтайской эстрады. Здесь, на родине обладательницу самого высокого, редкого тембра – колоратурного сопрано – называют еще алтайским соловьем.
Карагыс Ялбакова
Творческий путь нашей героини начался в Горно-Алтайской автономной области после окончания института культуры в Москве. Какое-то время она работала в Алтайской государственной академии культуры, где занималась постановкой голоса на кафедре хорового пения. Порядка 20 лет тесно сотрудничала с Оркестром русских народных инструментов под управлением Евгения Борисова (Барнаул). Был в жизни Елизаветы Чанкышевны период, когда она занимала пост министра культуры Республики Алтай. Карагыс внесла большой вклад в развитие и пропаганду алтайской культуры, выступает на сценических площадках мира. Многогранный талант не остался незамеченным. Е.Ч. Ялбакова — лауреат премии Ленинского комсомола Алтая, кавалер ордена «Знак Почета», заслуженная артистка РСФСР.
Земляки по-прежнему любят Карагыс и ждут встречи с ней. Нам было очень приятно встретиться с певицей, чтобы вспомнить прошлое и поговорить о том, чем она занимается сегодня.
– Елизавета Чанкышевна, сегодня вы известная певица не только в нашей республике, но и за ее пределами. Кто повлиял на ваш выбор профессии, и кем были ваши первые зрители?
– Начну с того, что родилась я в селе Ело Онгудайского района. Мои родители были простыми людьми, великими тружениками. Папа всю жизнь проработал чабаном и зоотехником, поэтому мое детство прошло на природе. Я росла в горах среди цветов и деревьев, слышала веселое пение птиц, журчание горных родников, наслаждалась ароматами разнотравья. Мои воспоминания о детстве всегда связаны с чувством легкости и полета. С пятого класса училась в Областной национальной школе, директором которой был замечательный человек Василий Константинович Плакас, разносторонняя личность. Он великолепно играл на скрипке, очень любил музыку и приобщал к этому нас, детей. Я активно участвовала в художественной самодеятельности, пела в хоре, бывало, выступала сольно. Любила песни народов СССР. Летом, когда приезжала домой на каникулы, помогала родителям на стрижке: была «санитаркой» и обрабатывала раненых овец. Во время перерывов чабаны ставили меня на тюки с шерстью, и я с великим удовольствием пела для них, а они щедро одаривали меня овациями. Признаюсь: в детстве стать певицей не мечтала. В школе нравился французский язык, и подумывала поступить на иняз. Еще любила сидеть за микрофонами в радиокомитете, куда меня приглашали с шестого класса в качестве диктора детских передач. Параллельно с этим продолжала петь. Думаю, мой выбор профессии предопределил директор школы, которого все мы просто обожали и восхищались им.
– Расскажите о нем: каким он был человеком, какие моменты общения с ним вам запомнились?
– Думаю, для всех воспитанников национальной школы Василий Константинович был как родной отец. Уверена, что не только я, но и другие дети очень любили его, хотя он был достаточно строг. Мы чувствовали, как искренне он переживал и заботился о нас. Помню, я была студенткой, а Владимир Константинович тяжело заболел. В Москве ему сделали операцию. Таня Тайпина, Тамара Мендошева и я решили навестить ставшего родным для нас человека. Когда пришли в больницу, нас представили ему как китайскую делегацию. Владимир Константинович, улыбаясь, вышел к нам, крепко обнял всех нас и сказал: «Мои маленькие цыплятки! Как же я по вам соскучился!». После этого мы долго беседовали, гуляли по Москве. На Пушкинской площади наш учитель читал нам на память разные стихи. После прогулки повел к себе в гости, вернее на квартиру, где остановился. Угощал чаем.
Однажды летом я приехала на каникулы. Иду мимо родной школы, смотрю, а Владимир Константинович сидит задумчивый на лавочке. Подошла к нему, спрашиваю: «Что вы здесь делаете? Ведь все разъехались…». А он грустно отвечает: «Очень скучаю по своим деточкам. Скорей бы осень, тогда все они вновь соберутся…». Я поняла, что он не лукавит: без школы, учеников ему действительно было тяжело. Сейчас, в зрелые годы понимаю, как мало в жизни встречается таких замечательных людей, как Владимир Константинович. Всегда с большой теплотой вспоминаю о своем любимом учителе и благодарна судьбе за то, что в моей жизни был такой человек…
– А в женскую дружбу верите? Доверяете личные тайны подругам?
– Самые сокровенные душевные тайны с некоторых пор никому не доверяю. Предпочитаю держать их «за семью замками». Обжигалась на этом и поняла: излишняя доверчивость, откровенность может обернуться против тебя самой. Конечно, друзья у меня есть. К счастью, их много.
– Говорят, иметь много друзей – значит не иметь ни одного…
– Думаю, это заблуждение. У меня действительно много настоящих, верных, надежных друзей. В жизни любого творческого человека бывают моменты, когда хочется бросить все и запереться в четырех стенах. В силу разных обстоятельств много раз меня посещали подобные мысли, но именно друзья придавали сил. Это в основном коллеги по работе, молодые, талантливые, умные, образованные люди. У них есть чему поучиться, с ними мне интересно. Есть мудрые друзья преклонного возраста, и с ними тоже всегда с удовольствием провожу время.
– Кого предпочитаете обходить стороной?
– Не люблю эгоистичных, завистливых, высокомерных людей, считающих себя умнее и лучше всех. Мне искренне жаль их, потому что живут они ради себя, ради собственной выгоды.
– Сегодня вы умудренная и жизненным, и творческим опытом женщина. Размышляли над тем, что судьба каждого человека предопределена свыше и череда происходящих с нами случайностей – это закономерность?
– Конечно, что-то предопределено свыше: кто-то наделен математическим складом ума, кто-то – философским. Но жизнь каждого отдельного человека – в его руках. Мы постоянно выбираем, какой дорогой нам идти, строим планы на сегодня и завтра. Если один просто мечтает, другой – ставит цель и идет к ней, чего бы это ему не стоило.
– Студенчество – самая веселая пора в жизни человека. Расскажите о ней.
– Так получилось, что после окончания школы по целевому направлению я должна была поступить в Музыкально-педагогический институт им. Гнесиных. Поскольку не успела окончить музыкальную школу, мои документы туда не приняли. Я решила подать их в Московский институт культуры и прошла конкурс. Действительно, студенчество – веселая пора. В институте учились дети из разных республик. Одной дружной семьей мы жили и тесно общались с казашками, башкирками, чувашками. Я интересовалась их обычаями, они учили меня готовить разные блюда, но меня больше интересовал их язык. Я записывала и учила песни на их языках. Окончила дирижерско-хоровой факультет и приехала домой.
– Не было желания остаться в Москве?
– В советские годы выпускников отправляли в разные регионы по распределению. Когда окончила институт, меня спросили, куда желаю поехать. Вопрос меня возмутил, я сказала: «Конечно же, на родину!». А преподаватели сказали, что я успешно прошла практику в городе Чехове и теперь там хотят, чтобы я вернулась к ним на работу. Я же категорически заявила: поеду домой!
– С чего начался ваш трудовой путь?
– С Дома народного творчества. Когда приехала в Горно-Алтайск, устроилась туда методистом. Большую роль в моей жизни сыграла популярная концертно-эстрадная бригада, которой руководил Владимир Марченко. Он часто приглашал меня для участия в гастролях по районам нашей области. Безусловно, мне это очень нравилось. Я поняла: это мое, и вскоре стала работать в концертно-эстрадном бюро. Так началась моя сольная карьера. В репертуаре были песни разных народов мира, в том числе алтайские, индийские, казахские, вьетнамские и многие другие. Учила их по старым зашарпанным пластинкам. Однажды произошел курьезный случай. В составе делегации Алтайского края мне посчастливилось поехать во Вьетнам. Пока все наслаждались отдыхом, я в течение трех дней выучила вьетнамскую песню и спела ее на концерте. Позже зрители интересовались, как в русскую делегацию попала вьетнамка. Они приняли меня за свою.
– Вы обладательница редчайшего колоратурного сопрано. Должно быть, всю жизнь вам приходится беречь свой музыкальный «инструмент»… Кстати, какой у вас диапазон?
– Поскольку я пробую заниматься еще и горловым пением, то мой диапазон голоса составляет около четырех октав. Что-то мне дано от природы, но немало усилий было приложено в процессе постоянных репетиций и концертов. Я не курю и не пью, но не потому, что берегу голос, а просто потому, что не хочу. В целом считаю: дело не в том, сколько октав ты берешь или как громко поешь, а в том, трогаешь ли ты сердца людей или нет. Без этого невозможно стать настоящим артистом.
– В каких странах и на каких сценах вы выступали? Какие наиболее яркие моменты из гастрольной деятельности вам запомнились?
– Мне посчастливилось выступать в Бельгии, Люксембурге, Вьетнаме, Монголии, Турции, Франции, Болгарии. В Польше побывала с Новосибирским оркестром русских народных инструментов радио и телевидения под руководством Владимира Гусева. Записала с ними много сольных произведений, которые хранятся сейчас в фонотеке Новосибирска. Выступала также в колонном зале Дома Союзов, Московском театре оперетты с Государственным оркестром русских народных инструментов под руководством Е. Борисова. В репертуар входили любимые мною песни разных народов мира. Однажды в Бельгии пела в церкви с великолепной акустикой. До сих пор не могу забыть концерт, который проходил там в Доме престарелых, хотя это было очень давно. Тогда невольно вспомнила постояльцев горно-алтайского Дома престарелых, у меня защемило сердце, и не смогла сдержать слез. Пела, а слезы катились по щекам. Было жаль наших стариков.
Очень понравилось выступать на огромной сцене Красноярской филармонии. Как-то исполняла там а капелла песню «Уч-Сумер». Для меня она молитва о нашей святыне Белухе. До этого экспромтом рассказывала о Горном Алтае. Зритель тепло принял меня. Когда чувствуешь понимание зала, песня льется из глубины души. Но мне так не хватало моего родного зрителя! Пока пела, среди сотен людей искала глазами хотя бы одного земляка. Но увы! Позже в Горно-Алтайске ко мне подошел И.Э. Яимов, который был на тот момент спикером Госсобрания – Эл Курултай РА. Он поделился впечатлениями от моего выступления в Красноярске. Было приятно услышать теплые слова.
– Перед каким зрителем вы больше всего волнуетесь?
– Когда выступаю перед земляками. Они для меня – самые строгие и правдивые судьи.
– С кем за период творческой деятельности помимо новосибирского оркестра у вас сложилось плодотворное сотрудничество?
– В разные годы тесно сотрудничала с разными талантливыми людьми. Композитор Александр Трифонов писал для меня песни, музыкант Игорь Дмитриев делал замечательные аранжировки. Барнаульский оркестр русских народных инструментов под руководством заслуженного артиста России Евгения Борисова – это отдельная история. Художественный руководитель этого коллектива постоянно приглашал меня для участия в концертах, гастрольных турах. Мои первые зарубежные гастроли в Бельгии проходили именно в составе этого оркестра. Не поверите, но с 1989 года я жила в Горно-Алтайске и ездила на работу в Барнаул! И об этом мало кому рассказывала. Там мне предоставляли жилье, но я не соглашалась: для меня Горный Алтай – мой дом, и отсюда я никуда. Так продолжалось около 20 лет. Часто приглашала музыкантов сюда. По бездорожью, без хороших гостиниц и столовых мы объездили с ними всю республику. Порой не имелось элементарной возможности разместить оркестр на сценах тесных сельских клубов, а в его составе было 50 человек. Тогда часть музыкантов усаживались в коридоре и играли. За что им бесконечно благодарна. Мне так хотелось, чтобы мои земляки приобщались к прекрасному, слышали талантливых музыкантов.
Горжусь тем, что посчастливилось работать вместе с прекрасными композиторами Горного Алтая однофамильцами Борисом и Сергеем Шульгиными, Александром Тозыяковым, Владимиром Хохолковым, Владимиром Пешняком и многими другими.
– Есть у вас свой идеал женщины-певицы?
– Конечно. Обожаю французскую певицу Эмму Шаплин, перуанскую певицу, обладательницу уникального голосового диапазона в четыре с половиной октавы Имму Сумак. Люблю Аллу Пугачеву за экстравагантность, за то, что умеет притягивать к себе внимание зрителей и каждую песню преподносит как спектакль.
– В жизни каждого человека, особенно творческого, бывают взлеты и падения. И то, и другое – испытание…
– Сразу оговорюсь, что в моей жизни были не падения, а периоды творческого затишья, связанные с рождением ребенка и моим состоянием здоровья. Ребенок, на мой взгляд, кардинальным образом меняет мировосприятие любой женщины. С его рождением мы забываем о себе, целиком и полностью посвящая себя своей кровинушке. Поэтому если я замолкала, и порой надолго, это происходило только по таким причинам.
– Есть ли у вас внуки?
– Сын подарил мне любимую внучку Сонечку. Ей 14 лет, и мы прекрасно ладим. С пяти лет водила ее на танцы в студию «Алтам». Также с пяти лет она начала изучать английский язык. Много лет занимается шахматами, была чемпионкой республики по этому виду спорта. Три года назад я тоже начала изучать английский. Так что живем мы интересной насыщенной жизнью.
– Елизавета Ченкышевна, чем занимаетесь в настоящий момент?
– Работаю в творческом, постоянно ищущем коллективе «Алтам». Среди молодых, энергичных, талантливых артистов чувствую себя комфортно. Восхищаюсь грамотным руководителем, талантливым балетмейстером Айаной Ивановной Шинжиной. Под ее руководством работала в филармонии, а сейчас – и в «Алтаме».
Я счастлива и жизнь люблю во всех ее проявлениях и красках!
Марина ТУРКУШЕВА
Звезда Алтая, 19 апреля 2012
